Книга Малина для мага, или Сорванная любовь, страница 49 – Ольга Ярошинская

Глаза были красными. Два ярких, пылающих огнем рубина. А значит, кайрог выпил кровь. Если судить по сиянию, с магией.

Парня, что сбежал в самоволку, они все же нашли. Принесли выпитое тело на пост. Записали разведчиком. Ему тоже дали награду, посмертно. Слабое утешение для родни. А Эйдану выписали медаль, кайрог — порождение четвертого круга, но никто из их отряда больше не погиб. А то болото они зачистили. Уничтожили целую кладку яиц, серо-зеленых, измятых, готовых выпустить скверну.

— Вот за него я и получил первую награду.

И шрам на ребрах. Кайрог чуть не натянул его на рога как на шампур.

— А ты, Малин, отчего стала травницей?

— Захотелось, — ответила она.

— Ну уж нет, — возмутился Эйдан. — Я требую развернутый ответ. Иначе никакая попона не сработает. Так что выбирай — или изливаешь мне душу, или…

Но вот странное дело — ему тоже не хотелось низких вибраций. Хотелось обнимать ее, целовать, вдыхать запах, и чтобы сладкое тягучее томление рождалось в сердце, а не ниже. С Малин все было иначе, не так, как с другими. И ему, двадцатилетнему болвану, хватило даже не мозгов, а чего-то глубинного, истинного, корневого, чтобы это понять.

Со стороны его влюбленность в служанку могла показаться забавой, попыткой урвать кусок счастья напоследок. Но сердце почуяло в ней не только любовницу, но и друга, соратника, вторую половину, хотя он, Эйдан сол Гир, самонадеянно считал, что не нуждается в дополнениях. Еще как нуждается! Она все равно что вода для его корней.

— Так почему травница? — повторил он, не дождавшись ответа.

Малин вздохнула, укоризненно посмотрела на него голубыми очами и сказала:

— Потому что мне не хотелось иметь дела с людьми, вот и все. Но в каком-то смысле нам повезло. Башне стало лучше после Кормилицы. Я могу повторять ее хоть каждый день…

При достаточной подпитке от корневого мага. Малин осеклась и не закончила фразу, а Эйдан потянулся к ней и коснулся нежных губ своими. Она не ответила, но и не отпрянула. Не оттолкнула его, а только взглянула внимательно, будто в самую душу.

А карета остановилась.

— Хочу узнать у матери, что за поклонник такой, строитель мостов, — пояснил Эйдан, открывая дверцу кареты. — А заодно, не приказывала ли она Лисане и капитану оговорить тебя.

— Еще и капитан? Это вообще кто? — нахмурила темные брови Малинка, опираясь на его руку и ступая на брусчатку.

— Вояка, что отвозил меня в дозор, — пояснил Эйдан. — Сказал, ты ему глазки строила. Вот знаешь, Малин, если бы ты не тянула до последнего, до того самого дня, когда меня забирали на службу, то мы бы вполне успели и поговорить, и все выяснить.

— А ты мог бы подарить мне ключик до того, как переспать, — фыркнула она. — Помнится, о любви ты говорил и раньше.

— Но после той ночи все стало очевидным. Я был на тебя обречен.

— А до этого нет?

— До этого тоже, но я не понимал всей глубины пропасти.

— Но говорил красиво.

Эйдан вздохнул, обхватил ее за плечи и развернул к себе.

— Давай остановимся на том, что мы оба были молоды и наделали ошибок, — предложил он. —Нас разлучили. Но мы снова вместе. И мы, Малин, до сих пор созданы друг для друга. Так считают боги. Сделай уже шаг навстречу.

— Я сделала сто шагов, — заявила она. — Я все еще здесь и пытаюсь спасти наш дом.

Эйдан мог бы еще много чего добавить, но отвернулся к двери, пряча улыбку.