Книга Малина для мага, или Сорванная любовь, страница 70 – Ольга Ярошинская

***

Эйдан пожал плечами.

— Я учился в академии последние годы и редко бывал дома, — пояснил он. — А когда приезжал на каникулы, то старался не слишком часто попадаться бабуле на глаза.

— Почему?

— Она не теряла надежды воспитать из меня достойного наследника рода, — хмыкнул Эйдан. — В общем, я даже не знал, что она научилась создавать артефакты. Пока не получил от нее мундир.

— Видимо, этот навык появился у Джиневры в последние годы, — вслух подумала я. — Но, Эйдан, если бы у нее были при себе какие-то личные артефакты, то дом бы их тоже… упокоил?

— Ситуация с похоронами бабули нестандартная, — сказал он. — Обычно тело готовят к погребению. Я не знаю, Малинка. Ты сказала дому убрать все лишнее, и я подозреваю, что он сгреб все подряд и запихнул в одно из подземных хранилищ. Если перебирать там все, это растянется на годы.

В стене, изрытой ячейками, лежали вещи сол Гиров: мечи, книги, ключи… Я вновь взяла брошку-бабочку и приколола на ворот халата.

— Может, Джиневра не откажется поговорить со мной хотя бы во сне, — пояснила я.

Но когда мы поднялись из подвалов Сол-Гирата, Эйдан развязал поясок халата и, неспешно сняв его с моих плеч, сложил так, чтобы бабочки не было видно.

— Это сбивает, — поделился он, целуя мою шею. — Сейчас бабуля явно лишняя.

Его губы ласкали и нежно прикусывали мою кожу, а пальцы выписывали руны на моем теле, и я мысленно согласилась — сейчас точно не до Джиневры.

— Погоди, на диван? — возмутилась, когда Эйдан подхватил меня на руки и уложил на мягкую обивку в цветочек. — Я ведь тебе говорила…

— А я понял, — усмехнулся он, накрывая мои губы своими и прижимаясь ко мне всем телом, так что я чувствовала его горячую кожу, шрамы, рельефные мускулы и магию, его всего… — Малин сол Гир, это ваша прямая обязанность хозяйки дома, — бормотал в перерывах между поцелуями. — Продолжить род. Малинка, я хочу от тебя ребенка…

Эйдан всегда был такой. Все и сразу. Но я не возражала. Я захлебывалась стонами удовольствий, забыв и про дом, и про скверну, и про диван-залетайку. Эйдан любил меня не спеша, изучая мое тело, наблюдая за реакцией, оставляя метки горячих поцелуев на самых чувствительных местах. А потом двигался мучительно медленно, заставляя меня выгибаться навстречу в нетерпеливом порыве. Мир сузился до запаха его кожи, зеленого отблеска глаз, горячего шепота и грохота сердца. Мы узнавали друг друга заново, и этот новый сол Гир, взрослый, чувственный, умелый, возносящий меня на пик страсти снова и снова, нравился мне еще больше.

Позже он накрыл меня халатом, и серебристая бабочка расправила бирюзовые крылья, охраняя наш сон.

А утром, воспользовавшись моментом, когда Эйдан пошел в ванную, я сбежала.

Сол Гир разозлится, конечно. Будет рвать и метать. Но мне приснилась Джиневра. Она сердилась, взмахивала руками, зеленые глаза полнились горькой печалью. Она беззвучно шевелила губами, пытаясь что-то сказать, но нас словно разделяла толща серой холодной воды. В глубине вновь сверкнула серебряная сова Хелии: суровый птичий профиль, чуть приподнятые крылья, как будто сова вот-вот сорвется с трости и улетит, а потом все растаяло как грязный весенний снег.

А дом по-прежнему умирал. Отринув и руны, и ритуалы, я просто вылила максимум своих сил под могучие корни дерева. Сырая подпитка, полный резерв. Эйдан восполнит его при первой возможности.