Книга Малина для мага, или Сорванная любовь, страница 81 – Ольга Ярошинская

— Терпимо, — коротко ответил Эйдан. — А куда направилась мать?

— Я не знаю, — огорченно ответила Синтия. — Вообще-то она говорила, что сама планирует тебя навестить. Малин, чудесно выглядишь. Замужество тебе к лицу. Каково это — быть хозяйкой башни?

— Еще не распробовала, — ответила Малинка, взяв Эйдана за руку. — Но в целом мне нравится.

Собачонка извернулась, тяпнула Синтию за палец, и та, ахнув, разжала руки. Лохматый комок шерсти спрыгнул на крыльцо и удрал в дом, звонко лая.

— Позвольте, — Эйдан взял руку женщины, провел подушечкой пальца по следам укуса, и ранки затянулись.

— Не знаю, что на нее нашло, — проворчала Синтия, убирая ладонь. — Лючия сегодня сама не своя. С утра то рычит, то воет. Может, съела что-то не то… Так что, зайдете?

— Нет, благодарю, мы пойдем, — отказался Эйдан. — Хорошего дня.

— И вам. Лючия, ко мне! — позвала Синтия. — Иди сюда, нехорошая девочка!

А как только дверь за ней закрылась, Малин шагнула к клетке и отперла дверцу, выпуская канареек наружу. Они взметнулись желтым облачком, рассыпались яркими искрами как фейерверк.

— Знаешь, многие пытались привозить в скверну домашних питомцев, — задумчиво сказал Эйдан. — Пять лет — долгий срок. На постах во втором круге есть все условия для того, чтобы содержать животных, верный пес или любимая кошка могли бы скрасить службу. Один парень привез с собой попугая — большую роскошную птицу, с алой грудью, зелеными крыльями, синим хвостом. Она была такая яркая, что, кажется, ее оперенье могло бы разогнать скверну.

— Попугай улетел? — предположила Малинка. — Животные плохо переносят скверну.

— Крылья были обрезаны, так что нет, не улетел. Но кричал и бился о прутья клетки. Прямо как эти канарейки. Его потом увезли домой. Надеюсь, с Коннором все хорошо.

Малинка поежилась и глянула в чистое небо. Вроде легкие облачка и день такой ясный, а в воздухе словно повисла гроза.

— Он еще и ругался как сапожник, — добавил Эйдан, беря ее за руку и сводя по ступенькам. — Наш капитан даже почерпнул пару новых выражений.

— От попугая? — усмехнулась Малин, садясь в карету.

— Никогда не знаешь, кто твой истинный учитель. Философия магического пути. Кстати, ты хорошо училась?

— Закончила академию одной из лучших.

— Я бы хотел кое-чему тебя научить.

— По философии?

— Нет, по другой дисциплине. Сейчас намекну: родники, пчелы…

— Эйдан!..

Карета отъехала, и человек, который наблюдал за ними из окна, отошел в глубину комнаты.

Сол Гир вернулся из скверны. Живучий, точно сорняк. Но сегодня его вырвут с корнем.

Человек остановился перед мольбертом и взял в руки кисть. Картина почти завершена, осталась пара штрихов.

***

Голубое платье Малинки Эйдану очень понравилось. Во-первых, пуговки там, где и положено — спереди, на груди, прямо под рукой, расстегивать легко и удобно. Во-вторых, широкая юбка, которую очень просто задрать. В-третьих…

— Оно подчеркивает твой изумительный цвет глаз, — вдохновенно произнес Эйдан, когда понял, что первые две причины озвучивать не стоило.

— То есть, тебе нравятся платья, которые удобно снимать? — уточнила Малин, румяная и лохматая, с зацелованными губами, такими яркими, точно по ним размазали ягодный сок.

Она глянула на него исподлобья, застегивая пуговки, и Эйдан, расплывшись в улыбке, кивнул.

— Я бы предпочел видеть тебя вовсе без одежды, — откровенно заявил он, закинув руки за голову. — Но, так и быть, потерплю до дома.