Книга Моё же сердце у тебя в груди, страница 15 – Мария Берестова

«Ну уж нет! Не в этот раз!» — мятежно твердила сама себе Кая, раз за разом твёрдо давая себе слово не отступать ни в коем случае и не соглашаться на его аргументы ни при каких обстоятельствах. Только держать свою позицию до победного!

Что касается Канлара, то он, так-то, рассудил, что аргументы королевы имеют смысл, и что он, пожалуй, действительно погорячился, вознамерившись играть роль тайного агента оппозиции. Одно дело — притворяться агентом соседней страны, которая толком не может тебя проконтролировать и в целом не очень-то многого от тебя хочет. Другое дело — находиться на виду важных сановников и политических оппонентов чуть ли ни ежедневно. Едва ли у него вышло бы играть такую роль долго, поэтому ничего сверх временных выгод, которые он уже получил прямо сейчас, он бы всё равно добиться не смог.

Однако, несмотря на разумность всех этих доводов, Канлар тоже не желал уступать. Его гордость была задета поведением королевы, его любовь была оскорблена её недоверием и негодованием, он не желал позволять ей так себя с ним вести, и потому не желал уступать.

Столь длительной и мучительной ссоры между ними никогда ещё не случалось, и они совершенно не знали, что теперь делать.

Оба пошли на принцип; оба теперь этому были не рады; оба не знали, как выйти из ситуации.

Впрочем, почти непрекращающаяся ссора на повышенных тонах их изрядно вымотала, поэтому третий вечер они проводили почти мирно: каждый читал нужный ему документ и делал вид, что он в кабинете один. Возможно, они даже бы примирились незаметно, если бы тот документ, который изучала королева, не был отчётом внутренней разведки и не перечислял многочисленные сплетни, которые ходили по дворцу по поводу размолвки их величеств.

Чем больше сплетен она читала, тем досаднее ей становилось, и тем более виноватым ей виделся муж — вот, он уже подрывает авторитет королевской семьи! А если кто-нибудь узнает, что он якшается с оппозицией!..

Это будет катастрофой.

Чем больше Кая об этом размышляла — тем больше себя накручивала.

Наконец, не выдержав, она выразила своё недовольство вслух:

— Чрезвычайно незрелое для консорта поведение!..

Фраза была сформулирована — хуже и не придумать. Кая закладывала в неё тот смысл, что, мол, Канлар недостаточно хорошо ещё понимает суть отношений власти с оппозицией, и ему не стоило бы играть в эти игры, не разобравшись сперва хорошенько в законах, на которых они строятся.

Канлар, разумеется, услышал совсем иное: он услышал выговор со стороны правящей королевы в адрес своего консорта, не удовлетворившего её строгим требованиям. Это ударило его по всем больным местам враз, поэтому он весьма холодно парировал:

— А ваше поведение как королевы и вообще не поддаётся цензурным оценкам.

Кая взвилась от возмущения, откладывая отчёт в сторону.

— Вы смеете делать мне упрёки — после того, что натворили?! — обернула она к мужу пылающий гневом взгляд.

— И что же это я «натворил»? — язвительно выгнул бровь он.

Встав, чтобы придать себе более достойный вид, она посмотрела на него сверху вниз и припечатала:

— Вы, сударь, своим необдуманным поведением дискредитировали всю королевскую семью.

Он не пожелал играть по этим правилам и тоже встал.

— В самом деле? — выразил он удивление ледяным тоном и добавил: — Я полагаю, это как раз вы дискредитируете нашу семью своими нескончаемыми истериками.