Книга Хрупкая мелодия, страница 15 – Мария Берестова

Но всё в его нынешнем поведении говорило об обратном.

«А ведь он должен был бы быть в бешенстве!..» – потеряно подумала Магрэнь, припоминая всё, что говорила ему только что и что делала.

В голову снова полезли все блистательные фразы, которые она придумала за него, – у него были весьма выигрышные позиции, и ей гораздо легче придумывалось то, чем бы он мог задеть её, а не наоборот.

Однако он ничего из этого ей не сказал – ну, разве что напомнил в своей невыносимой манере, что меряться с ним угрозами – крайне дурная идея.

«Ну, так я, чего доброго, дойду до мысли, что перегнула палку!» – с большим недовольством отметила Магрэнь, тут же и подмечая, что, по крайней мере, не стоило бросаться в него вещами.

Она снова осторожно выглянула в окно – и снова обнаружила его на том же месте. Подумать только! Сколько ещё он тут торчать собирается?!

Раздражённо поправив причёску и макияж, она освежила духи, ещё разок – контрольный – проверила в окно его наличие и отправилась вниз.

Михар стоял спиной к двери, поэтому не сразу заметил её появление. Она застыла на пороге, придерживая дверь, и не зная, стоит ли его внимание привлекать. Она сама чётко не понимала, зачем вышла к нему и о чём хотела говорить – себе она объясняла свой выбор тем, что хочет убедиться, что он не замыслил ничего дурного.

Как она вообще может в таком убедиться, она старалась не задумываться; потому что просто прикрывала этим мотивом надежду почувствовать, что совсем она ему не безразлична, и даже, наоборот, дорога.

Дверь неудачно – или, напротив, весьма своевременно, – скрипнула, и он обернулся.

Обнаружив её присутствие, он недовольно поднял брови и холодно сказал:

– Простудитесь, Магрэнь.

Весенний ветер был, в самом деле, ледяным, а она так и стояла в своём лёгком шёлковом платье, и защищало её только то, что она находилась в подъезде, за дверью.

– Вам-то что? – с вызовом в голосе парировала она, отчаянно пытаясь игнорировать тот факт, что внутри неё дрожит надежда услышать что-то заботливое и неравнодушное.

– Моя репутация как-нибудь переживёт бросившую меня невесту, – с ровным безразличием в голосе разочаровал её он, – но вот невеста, которую я уморил ещё до свадьбы – это уже будет чересчур.

– Какая богатая идея! – восхитилась Магрэнь, решительно выходя наружу, под ветер.

Он смерил её мрачным и тяжёлым взглядом.

Он сам толком не сумел бы объяснить, почему до сих пор не уехал. Конечно, он пытался придумать рациональную причину своему поведению – что-то о том, что Магрэнь находится в явно неадекватном состоянии, и оставлять её теперь одну опасно, – но он даже и сам толком не верил в эту мысль.

Под ветром оказалось ужасно холодно; Магрэнь тут же пожалела о своём решении, но не могла быстро придумать, как отступить обратно, не потеряв лица.

По коже её побежали мурашки.

Раздражённо закатив глаза, Михар снял с себя пиджак и протянул ей. Взгляд его зацепился за серёжки в её ушах, но он никак не стал это комментировать.

С надменным видом приняв пиджак, Магрэнь поскорее в него завернулась, обрадовавшись, что он ещё тёплый после него, но при этом тут же вредным голосом протянула:

– Он у вас весь табаком пропах!

Михар молча развёл руками.

Повисло неуютное молчание.

Он мрачно разглядывал её и перечислял в голове все неприятные последствия их разрыва – выходило много. Больше, чем он мог себе позволить.