Книга Не названа цена, страница 129 – Мария Берестова

Вечером ни ей, ни ему не хотелось прощаться. Они долго с сожалением стояли у общежития, жадно ловя друг в друге надежду на новую встречу и упиваясь этой чужой надеждой.

Наконец, послав ей волну твёрдого общения, он ушёл.

Она глядела ему вслед, и чувствовала, как с каждым шагом на него наваливаются позабытые было им в этот день усталость и отчаяние. Как с каждым стуком сердца он погружается в мрачность и стыд. Как меркнут те светлые, тёплые эмоции, которые они только что чувствовали вместе — и как им на смену приходит тоскливое осознание тотальной безнадёжности.

Она едва не бросилась за ним вслед, не желая отпускать его туда, но удержалась: чем дальше он отходил — тем меньше оставалось эмоций в ней, и тем сильнее овладевало ею безразличие.

«Пусть катится, вот ещё не хватало!» — подумала она в тот момент, когда эмоции окончально угасли.

Лири рассказывала что-то живо и быстро, торопясь поделиться впечатлениями, но Айриния почти не вникала, лишь отображая на лице подходящую к случаю улыбку.

Это было мучительно — видеть когда-то дорогого и близкого человека, но ничего к нему не испытывать.

Лири веселилась и печалилась, добавилась успеха и проваливалась, волновалась и воодушевлялась — а Айриния ничего, ничего не могла с нею разделить.

Вдруг голос Лири зазвенел особенно яркой нотой, и пришлось включиться в поток её речи, чтобы не пропустить важное.

— Наставник так меня хвалил! — гордо сияла она. — Сказал, что я лучшая ученица на курсе и гордость резиденции!

Глаза её светились счастьем совершенно запредельным.

— Ах, Айриния! — радостно делилась она. — Ты так меня вдохновила! Теперь я верю, что своим трудом действительно можно чего-то добиться, что в резиденции не смотрят на твоё происхождение, а только на таланты!

Она совершенно сияла. Как и Айриния, она была сиротой и поступила сюда учиться по конкурсу, и была теперь полна надеждами на лучшую жизнь, которой сможет добиться своим усердием и прилежанием.

Айриния тоже была когда-то такой. Тоже наивно верила, что резиденция — это шанс выбиться в люди. Шанс на лучшую судьбу.

С удивлением Айриния почувствовала в себе не то чтобы эмоцию — скорее решимость.

Было что-то глубже, важнее эмоций, что связывало её с Лири. Что делало Лири родной, своей, нужной и важной. Айриния не могла смириться с тем, что Лири ждёт такая же паршивая судьба — стать разменной монетой в магических экспериментах.

Задача «вырваться самой» усложнилась: Айриния поняла, что даже без эмоций не сможет жить спокойно, если оставить Лири её судьбе.

«Но что я могу сделать, если я даже себе помочь не могу?» — задалась вопросом Айриния.

Она подумала было, что нужно, во всяком случае, предупредить Лири — но у неё не хватило на это мужества. Всякий раз, когда она открывала было рот, чтобы начать серьёзный разговор, ей виделось, как потухнет свет в глазах Лири, и… сердце сжималось.

«Что это? Откат выветривается? Эмоции возвращаются?» — с надеждой думала Айриния, но никаких других признаков не замечала.

Только глубокое, незыблемое убеждение, что Лири — своя, и что она не позволит причинить ей зло.

Расследование вокруг кражи артефакта не клеилось. Леон и Илия отрабатывали уже версии совсем уж безнадёжные — и всё ещё не могли найти никаких следов злоумышленников, словно они вообще испарились.