Книга Академия над бездной. Оседлать шторм, страница 34 – Рина Ских

Нужно было что-то сказать. Что-то умное, убедительное. Придумать правдоподобную ложь. Но я знала, что это бесполезно. Моренна и Лео предупреждали: он чувствует ложь. И тогда мой мозг, работающий в режиме паники, выбрал самую отчаянную, самую идиотскую тактику из всех возможных: сказать правду. Ну, или ее адаптированную версию.

— Я… — начала я, и мой голос предательски пискнул. Я откашлялась. — Я не хотела! Честно! То есть я хотела сюда попасть, но не хотела… вот этого всего!

Я неопределенно махнула рукой, обрисовав его фигуру. На этом моменте брови ректора изумленно поползли вверх, меня же совсем понесло.

— Я ничего не понимаю на уроках! Вообще! Для меня теория магии — это как чужой язык, которого я никогда не слышала. А на практике… на практике я заморозила и расколола медную чашу, пытаясь нагреть воду! Профессор Флин посмотрел на меня так, будто я редкий вид говорящего гриба, и поставил какую-то пометку в журнале! Я уверена, это была пометка «безнадежна, отчислить при первой возможности»!

Слова лились из меня сбивчивым, паническим потоком. Я уже не могла остановиться.

— У меня испытательный срок! И «особые условия»! Я знаю, что это значит! Это значит, что я здесь на птичьих правах и если я не покажу результат, то меня вышвырнут! А я не могу показать результат, потому что у меня нет базы! У всех есть, а у меня нет! Я просто хотела почитать книги в библиотеке, узнать больше. И я даже нашла! Вот, смотрите, — я начала лихорадочно рыться в своей сумке, намереваясь продемонстрировать свои записи. — Я не вру, сидела занималась. А потом… уснула. Попыталась добраться в комнату, наткнулась на стражу. Бросилась бежать — ну и вот я здесь.

Я замолчала, тяжело дыша, и уставилась на него с отчаянием обреченного хомячка. Я вывалила на него все, кроме самой главной детали — что я из другого мира. Но кажется, и без этого картина получалась достаточно безумной.

Лорд Кайден молчал. Он просто смотрел на меня, и я видела, как в глубине его золотых глаз медленно сменяются эмоции. Первоначальная ярость никуда не делась, но к ней примешалось что-то еще. Раздражение. Легкое недоумение. И что-то такое, что я бы назвала… озадаченностью. Он, тысячелетний дракон, генерал, ректор, привык, наверное, ко всему. К попыткам украсть артефакты, к шпионажу, к заговорам. Но я была уверена, что к студентке-неумехе, которая уснула в библиотеке и ввалилась посреди ночи в его кабинете из-за страха попасться стражам, он готов не был.

— Итак, — наконец произнес он, и его тихий голос заставил меня вздрогнуть. — Давай подытожим.

Он начал загибать длинные, аристократические пальцы.

— Первое. Нарушение режима академии. Второе. Побег от стражей. Третье. Проникновение в мой кабинет. Я ничего не упустил?

— Кажется… кажется, нет, — пролепетала я. Во мне боролось возмущение — ну объяснила же нормально что и как было! С обреченностью — какое ему дело до причин, приведших меня к этой ситуации?

— Да? А я могу добавить еще пролитый напиток на меня и дерзкое обвинение меня же в неуклюжести. Я мог бы забыть об этом, покажи ты блестящие результаты в обучении. Но учитывая твою неспособность к выполнению элементарных практических заданий, возникает вопрос: а зачем тебе и дальше задерживаться в этой академии? — продолжил он ледяным тоном. — По всем признакам, я должен отчислить тебя немедленно. Стереть твою память о пребывании здесь и вышвырнуть за ворота, чтобы ты больше никогда не приближалась к этому месту.