Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 2 – Лина Калина

Пол из мрамора сияет, будто гладь замёрзшего озера. По стенам водные фрески и серебряные ткани, струящиеся, как ручьи.

Десятки глаз поворачиваются в нашу сторону. Любопытство. Осуждение. Предвкушение скандала.

Никто не ожидает, что бал в честь императора Сильрика Пламенорождённого закончится таким позором. Хотя, быть может, ещё большим скандалом стало то, что сам император так и не появился.

— Лиора Фавьен, ваша дочь бесплодна, — громко объявляет Каэль. Высокий, безупречно одетый, с чертами, выточенными словно из мрамора. В его холодных глазах — сталь, в улыбке — угроза. Красивый, как грех, и такой же опасный.

Шёлк платья прилипает к спине. Где-то шуршат юбки. Кто-то неловко отодвигает стул. Голоса вокруг гаснут, чтобы лучше слышать, как падает моя репутация.

Каэль

***

— Ни одного наследника, — шепчет кто-то из семьи Ретьен. Из моей бывшей семьи. Я даже не поднимаю глаз — не хочу знать, чьи губы выносят приговор.

— В её-то возрасте это не удивительно, — тянет кто-то другой, с холодной насмешкой.

— Какое… неудобство, — шепчет третий.

Я стою в центре бальной комнаты. Воздух пахнет сожжённой миррой, вином и горечью.

Чистокровные лиорды-драконы медленно сдвигаются ближе, смыкая кольцо.

Мы оказываемся внутри: я, матушка, Каэль.

Все смотрят так, будто я пятно на фамильном ковре.

На мне пурпурный шёлк — подарок мужа. Когда-то он выбрал его сам. Теперь ткань жжёт кожу, словно клеймо. Каэль не смотрит на меня. Не держит за руку. Он просто возвращает свою жену семье Фавьен — спокойно, без истерик, как возвращают сломанную вещь.

Меня. Драконицу. С шестью прозрачными чешуйками на висках и древней кровью, что когда-то считалась святой. Но в этом мире больше никто не верит в святость. Здесь ценят только силу. Только тех, кто может дать наследника. А я не смогла.

Вижу, как матушка сжимает веер, быстро, почти незаметно. Её лицо безупречно. Только глаза выдают, сколько сил она прилагает, чтобы сдерживаться.

Сёстры в первых рядах кольца: три драконьих цветка, выстроенных для парадного показа.

Севелия с золотыми кольцами в волосах и жемчужной чешуёй на висках.

Лавана — слишком красивая, чтобы быть умной, и слишком гордая, чтобы это признать.

И младшая, Тэя, смотрит на меня с жалостью, которую не успела спрятать.

Матушка наклоняется ко мне и шепчет:

— Поблагодари лиорда Ретьена за проявленную честь быть его женой. И не забывай, кто здесь виноват. — Она кидает быстрый, точный взгляд на сестёр — как на товар, выставленный на аукцион. — Если хоть один союз сорвётся из-за тебя...

Она не договаривает. И не нужно. Я уже вижу, как дрожит край её веера.

— Ты вернулась не как дочь, — добавляет матушка тихо, — как угроза.

Каэль кланяется коротко, почти лениво, словно завершил неприятную, но важную обязанность.

— Род Фавьен всегда отличался пониманием, — говорит он. — Я уверен, вы найдёте для неё... подходящую роль.

Смех. Глухой, короткий.

Кто-то поднимает бокал.

Кто-то уже ищет глазами мою младшую сестру, ещё не тронутую позором.

— Ты слушаешь, Аэлина? — снова шипит матушка. — Слышишь, что я сказала?

Я слышу.

Каждое слово.

Каждую улыбку, которой меня вышибли из мира чистокровных драконов.

Каждую искру презрения в глазах знати.

Чувствую, как внутри что-то лопается. Не сердце — гордость.

Я медленно поворачиваюсь к ней.