Книга Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости, страница 175 – Лина Калина

Чувствую, как по спине пробегает холодок.

— А что говорят пациенты?

Она оглядывается, будто проверяя, не слышит ли кто-нибудь:

— Одна бабушка вон, из третьей палат, утверждает, что раньше видела его в другом корпусе… а до этого в реанимации. Хотя её туда не водили.

— И что он там делал?

— Стоял. У окна.

Что-то внутри меня сжимается.

Почему он здесь? И почему, кажется, будто я должна его помнить?

Возвращаюсь в палату. Этот мужчина… Что-то в нём до боли знакомо. Ощущение на грани реальности — как вспышка, как тень, мелькающая за краем сознания.

Сажусь на кровать, машинально достаю из тумбочки телефон. Экран загорается мягким голубым светом. Снова смотрю сообщения.

Катя: «Прости».

Одно короткое слово, и оно режет сильнее ножа.

Мне нужна правда.

Пальцы сами находят значок вызова. Вдох. Выдох. Гудки тянутся мучительно долго. Катя не берёт.

Я сжимаю телефон крепче. Может, она спит? Или просто не хочет отвечать?

Ещё один гудок. Пауза. Ладно.

Я убираю телефон. Взгляд скользит по пустой палате.

Тишина. Я провожу ладонью по покрывалу, чувствуя шершавую ткань. Закрываю глаза.

А потом — снова утро. Капельницы, таблетки, белые стены. Всё по кругу.

Время тянется медленно, как густой сироп. Я не помню, сколько прошло дней — три, пять? Неделя?

Каждый день сливается в один: белые простыни, механический голос медсестры, ровный ритм аппарата у изголовья.

Всё повторяется.

Я ем. Пью воду. Отвечаю на вопросы врачей. Живу.

Дима приходит почти каждый день.

Иногда с цветами — слишком яркими, слишком пышными. Запах лилий раздражает до тошноты.

— Скучал, — шепчет Дима, осторожно целуя мои пальцы.

Я не убираю руку, но и не отвечаю.

Он говорит, как боялся. Как сидел у моей кровати. Как молился, чтобы я проснулась.

Я смотрю на него — на тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо.

Я ничего к нему не чувствую. Только раздражение и холодную брезгливость.

Но сегодня всё иначе.

Врач сказал, что скоро меня выпишут. Конечно, «скоро» займёт ещё пару недель, но теперь хотя бы есть срок.

Сегодня я прошла по коридору дальше, чем обычно.

Темноволосый мужчина не просто посмотрел на меня — он замер, будто собирался что-то сказать.

Дима в этот раз вошёл в мою палату без букета, но с сияющим лицом.

— Я уже заказал билеты, — сказал он, ставя коробочку клубники на мою кровать.

— Билеты? — Я поднимаю на него глаза.

— К морю. Ты хотела провести там медовый месяц… Конечно, это будет не медовый месяц. Мы поедем восстанавливаться. Но зато вместе.

Тяжело вздыхаю. Почему мой жених мне кажется чужим?

— Дима… — начинаю я.

Он касается моего лица.

— Ирочка, не говори ничего. Всё будет хорошо. Мы вместе. Мы всё пережили…

Его пальцы скользят по моей щеке, и меня передёргивает.

— Пережили? — Я ловлю его за руку и отвожу в сторону. — Не трогай меня, пожалуйста.

— Ир…

Сжимаю его пальцы крепче.

— Почему я здесь, Дим? Ты избегаешь этого вопроса.

— Ты упала, — он моргает слишком часто. — Выходила из душа. Поскользнулась… ударилась головой… и… была в коме. Но это случайность!

— Из душа? — переспрашиваю.

Не помню, чтобы выходила из ванны. Я вообще не помню ничего перед больницей.

— Да, — кивает Дима.

В его голосе скользит что-то нервное. Ложь?

— А за что Катя извиняется в сообщении? — я не отводя глаз, вытаскиваю телефон и прокручиваю экран.

Дима напрягается.