Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 49 – Александр Якубович

Дружинники, справедливо догадывались, что жрец с нами отправился не просто так. Особенно учитывая, что поверх его обычной рясы на Петере сейчас был некий прародитель бригантины, а на поясе вместо ритуального посоха болтался цеп. Так что парни побросали свои дела и скучковались в центре зала вокруг сакратора.

Когда жрец стал нараспев зачитывать текст боевой молитвы, которую я уже слышал на предыдущей мельнице, зал тут же начал наполняться золотистым светом. Пшеничные волосы толстяка вспыхнули, словно зажглось небольшое солнце, лучи которого сейчас освещали каждого из присутствующих. Длилась молитва секунд двадцать, но за это время следы усталости с лиц моих дружинников исчезли, а напряженные складки на лбах — разгладились. Остался только лихорадочный, воодушевленный блеск в глазах.

— А теперь, дружно взялись, пока Отец смотрит! — рявкнул жрец, опуская руки и заканчивая молиться. — Сейчас нам всё по плечу!

Парни обступили жернов и, упершись ладонями, стали пытаться сдвинуть огромный камень с места, чтобы перетащить его на подготовленное бревно. К удивлению всех присутствующих, многотонный камень пошел так легко, будто бы был полым, а по мельничному залу прокатилась череда удивленных вскриков.

В итоге жернов на баржу занесли едва ли не на руках — десять человек, обхватив каменный круг со всех сторон, без особых проблем затащили его сначала на бревно, а потом затолкали и на саму баржу. Причем жернов весил как минимум несколько тонн: когда камень лег на крепкую палубу, некоторые доски затрещали, рискуя проломиться под весом колоссального груза. Срочно пришлось разбирать часть перегородок, буквально голыми руками выдирать необструганные доски, чтобы подложить их под жернов и распределить нагрузку по большей площади. Это приказал уже сделать я, понимая, что если жернов все же провалится, то моментально потопит посудину и весь наш план пойдет прахом.

Второй камень грузить не рискнули, однако и разбивать его мы не стали — у нас должен быть аргумент во время торга с Фитцем. Все равно приводной механизм был уничтожен и на восстановление уйдут недели, так что достигнутым результатом я был доволен.

Когда весь наш отряд переправился на другой берег Херцфлюсса и уничтожил за собой переправу, дружинники барона только-только показались на горизонте. В бессильной злобе бойцы Фитца сыпали проклятьями и сновали на лошадях вдоль берега туда-сюда, по всей видимости, называя нас трусами и подонками. Что именно они там кричали, я банально не слышал — мешал глухой шлем, да и разбирать остервенелые вопли не было никакого желания.

Наша гонка продолжилась. Только в этот раз встреча состоится на месте впадения реки Зетфилд в Херцфлюсс, куда должен явиться барон Фитц лично, приведя на обмен моих людей, лошадей и прихватив двадцать фунтов серебром.

И лучше бы ему поступить так, как я требовал в письме, наспех составленном прямо на берегу и прибитом кинжалом к столбу переправы. Ведь я четко видел, что мои парни прочувствовали силу боевой молитвы Петера и уже не так и боялись численного превосходства дружины барона Фитца. Ведь если они вдесятером смогли перенести многотонный камень на палубу, то буду способны и с одного удара убить человека в полном доспехе.

Знание о том, что Петер отправился с нами не просто как целитель, но как сакратор, разлетелась по всему отряду со скоростью лесного пожара. Люди сразу же стали делать предположения, обсуждать варианты и задавать вопросы. Даже тот десяток, что сел на весла на барже — течение в этом месте было не слишком быстрое, а оставлять судно без присмотра я пока опасался, хотя ночью оно продолжит свой сплав, чтобы к середине следующего дня пройти большую часть пути к точке назначения — умудрялись перекрикиваться с берегом.