Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 71 – Александр Якубович

— Милорд… — с блуждающей улыбкой проговорил Арчибальд. — Странно это будет… Неправильно. Не поступают так знающие люди, да и вы сами раньше бы так не поступили. Увечным нет места на службе, это каждый знает.

— Глупости, — ответил я. — Где я еще возьму такого человека как ты?

— Безрукого? — иронично уточнил Арчибальд.

— Видишь, у тебя уже хватает сил язвить своему командиру и лорду, — ответил я, похлопывая заместителя по плечу. — Значит, идешь на поправку.

Арчибальд только покачал головой и снова уставился в потолок.

— По возвращении домой ты вернешься к работе, честно будешь отрабатывать свое жалование моего заместителя, будешь жить как человек, — продолжил я безапелляционным тоном. — А от походов я, так уж и быть, тебя освобожу…

— Вы когда-то назначили меня своей правой рукой, — внезапно ответил Арчи. — Но как безрукий и одноглазый может быть правой рукой? Это несусветная чушь.

— Мне от тебя нужны не руки или острое зрение, а мозги, — раздраженно ответил я. — А по голове, судя по тому, как ты резво говоришь, тебя если и били, то недостаточно сильно. Так что хватит себя жалеть, Арчибальд. Ты не девица, тебе это не к лицу.

— Я провалил ваше задание, — продолжил мужчина. — Потерял ваши деньги, угодил в плен.

— Любой бы провалил, — ответил я. — Это была спланированная засада. Мне думается, даже если бы вы прямо из Кемкирха отправились домой через земли Фитца, вас бы перехватили по дороге и итог был бы тот же. Арчи, ты не слышал тогда на поле, но Фитц прямо сказал, что живым мне оттуда не уйти. Так что не бери на себя лишнего и…

При упоминании событий на лугу Арчибальд даже немного побледнел, да и мне самому от тех воспоминаний стало как-то нехорошо.

Бойня, которую я устроил при помощи Петера, не имела с честным сражением ничего общего. Во время рейда я видел, как человеку протыкают живот копьем или стрела пробивает горло. Я видел ловушки с острыми кольями и как люди попадают в такие волчьи ямы. Да я и сам такие ловушки копал вокруг лагеря. Я повидал много крови, но то, что случилось в битве с дружиной Фитца…

Первым же ударом своего бастарда я буквально рассек одного из латников надвое, едва не сломав собственный клинок. Повезло, что он оказался достаточно толстым, чтобы выдержать такую нагрузку, но уже с этого момента мой меч превратился в простой железный дрын без какой-либо заточки. И даже затупленным и почти что сломанным оружием я убил еще троих, прежде чем в строй противника не влетели мои парни.

Это выглядело потусторонне и жутко. Окутанные пламенным свечением, с яростным воем, опустив тяжелые копья, мои бойцы шли в самоубийственную атаку, готовые принимать удары врагов на свои щиты, готовые вылетать из седел, чтобы потом быстро подняться на ноги и продолжить сражаться.

Реальность же была такова, что множество наших копий сразу нашли цели — первым же ударом моя дружина расправилась с десятком бойцов противника, словно сам Алдир направлял их. Выбитые из сёдел дружинники Фитца повисли на остриях, как нанизанные на иглы мухи, отброшенные в сторону и смертельно раненные, они кричали и стонали, а дружинники в это время уже взялись за мечи, еще толком не понимая, что происходит.

Все обычно заканчивалось за один-два удара. Щиты врагов — раскалывались как тонкая скорлупа, шлемы — проминались внутрь как жестяные банки, а кольчуги — рвались как дешевая бумага. Даже не от прямых ударов — от касаний вскользь. Мы рубили и кололи с такой силой и скоростью, что металл просто не выдерживал и в итоге восемь моих парней остались по окончанию бойни безоружными: их клинки или погнулись — те, что были похуже, или обломались — те, что были покрепче. И не потому, что они как-то неправильно блокировали или наносили беспорядочные удары, словно новички, а потому, что в их руках была столь чудовищная сила, что сталь просто не выдержала подобного издевательства. Такое могло случиться, если бы настоящих солдат выпустили на строй малолетних детей, да и то, у последних было бы больше шансов, чем у дружинников Фитца.