Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 2, страница 61 – Лира Алексахина

— У меня есть бумага для рисования. Но я боюсь твоего деда. Отойдем на улицу, чтоб не отняли все?

Она, качая головой, больно схватила за руку и потащила вниз. Мы вышли в сад за домом, вывалила кучу сокровищ. Рассказала, что, если она будет стараться себя контролировать, могут появиться друзья и смениться окружение.

На прощание, Монтеро удостоился деревянной фигурки солдатика с длинным мечом.

— Я не специалист. Но мне кажется, она видит сущность людей или их дары.

— Сколько? — желчно произнес опустошенный старик, пряча эмоции за привычной маской.

— Вы возьмете попечительство над любым приютом. Отмоете, дадите денег и будете контролировать судьбу каждого воспитанника. Помогая, а не вторгаясь в личную жизнь. Девушка будет при друзьях.

— Слово, — поднял руку дед.

На старой коже появилась замкнутая цепь с шипастой розой по центру.

— Дионисий собирается тебя убрать в конце отбора. Уходите.

Когда мы были уже у ворот, ветерок невесомо погладил меня по голове, донося шепот:

— Спасибо…

Обернулась к деду и улыбнулась. Через много лет приют даст старику и его внучке настоящую семью, воспитанники войдут в его род, девочка сможет немного развиться и помогать тем, кто не ладит со своим даром.

* * *

— Прости, — повинился спутник. — Вольфган, обычно, спокойнее. Рассказал ему про тебя после совместной прогулки. Старик надеялся на чудо, однако, не имел права вести себя столь неподобающе…

— Я не сержусь. Жить вдвоем много лет с особенным ребенком не просто. Где родители?

— Отец отрекся от дочери, когда той было три и выяснилась особенность развития, снова женился. Мать не выдержала давления общества и наложила на себя руки. Вольфган остался один с ребенком, потерял любимую дочь, но не сдался.

— Я бы наведалась к ним еще, если пустит потом.

— Пустит. Еще и дверь откроет сам. Ты за один раз сделала столько, сколько все лекари не смогли за эти годы. Спасибо тебе. Отец ребенка объявил Вольфгана виновным в смерти жены, накачал его зельями, что дед начал чудить. Так он попал ко мне. Никто не верил в особенности развития, ребенка держали вдали от общества. Одурманенный Вольфган дрался за свободу, как раненый зверь. Отчаянно и сильно. Клеветник надеялся прибрать к рукам состояние бывшей жены, устранив тестя и признав дочь опасной для общества. Подобные дела, щекотливые, особенные, попадают ко мне или к тайному советнику. Взял адаптацию Вольфгана под свою ответственность. Старик на фоне мести помутнел рассудком, но справился, чтобы вернуться к внучке. Пока она была у меня, спалила пол дома. Каждую тую менял сиделок. Не спасало даже приличное вознаграждение. Вот такая история…

— Очень похвально помогать совершенно незнакомому человеку, учитывая специфику твоей работы… Я рада, что твое сердце способно услышать чужую боль и бескорыстно помочь. Прогулка закончилась?

— Ты все же рассердилась?

— Нет, я о Дионисии. Вольфган смотрел на тебя, когда говорил об убийстве.

— Забудем о нем, — отмахнулся спутник.

Через час я орала, как сумасшедшая. Неизвестный парень, стоя на земле, направлял потоки воздуха так, что меня крутило в разные стороны похлеще любых аттракционов. Монтеро озабоченно следил снизу, готовый поймать в любой момент, как и еще пятеро парней воздушников, пригнанных для подстраховки.

— Давай прямо и быстро, как птица! — крикнула ему.