Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 2, страница 62 – Лира Алексахина

Из глаз текли слезы, на голове было воронье гнездо, а я счастливо хохотала, раскинув руки. Оттого, что была занята, не услышала, как спутник произнес:

— Уронишь или покалечишь — убью.

— Это было замечательно, — поблагодарила юношу, когда меня опустили на землю.

— Всегда к вашим услугам. Будете скучать, заглядывайте еще. Можно и без нашего общего друга… Нам пора, всего доброго! — поспешно откланялся воздушник после взгляда палача.

Всех сдуло ветром. Привела себя в порядок. Монтеро предложил пообедать, а я попросилась ко второму пациенту. Пока ехали, спросила, чего хочет он сам.

— Свободы и счастья, — ответил он, отвернувшись к окну. — По неопытности совершил много ошибок, сковавших крепче любых цепей…Но я ищу способы сбросить оковы… А счастье, порой, можно найти рядом, — посмотрел в мои глаза.

— У тебя осталась семья? Там, откуда ты родом? Не отвечай, если это слишком личный вопрос.

— Отчего же… Осталась. Голодных ртов было много, а денег мало. Титул не съесть на завтрак. Худо-бедно сводили концы. Отец грезил столицей. У нас была средняя сестра. Она хотела пойти в академию, чтоб начать зарабатывать, как это делал старший брат, на чьи деньги мы и влачили существование. Мать и отец продали Белинду, как породистую лошадь, за богатого купца в нашем захолустье. Двое из пяти братьев ушли из дома после этого случая. Муж был не ласков с сестрой. А через месяц, когда пришел, не предупредив, увидел разбитое лицо Белинды и руку, висевшую плетью… Так, она стала богатой вдовой. Я отрекся от рода и убежал в столицу, нашлись свидетели кровавой расправы. Цитадель защищает своих последователей. Так, я подался в братья, избежав наказания. Думал, перехитрил всех. Но судьба только начала раздавать уроки. Хотел всего и сразу, согласился на запрещенное колдовство. Получил силы, а вместе с тем ошейник и хозяина… Нашел способ уйти, но по глупости получил второе ярмо. Семью не заводил, бастардов не имею. И вот, благодаря тебе, узнал, что вскоре решится вопрос с первой ошибкой. Уж не знаю, откуда у Вольфгана такая информация и чего ему это стоило, но он слов на ветер не бросает.

— Думаю, второе ярмо — Филипп… Как знать, возможно, второе уйдет в след за первым, — в голове вспыли слова синекожей. — Он передаст власть сыну, а Гилберт, возможно, будет более лоялен, — поспешила исправиться, чтоб не подумал лишнего.

— Я не могу говорить об этом, прости…

— Ничего, у каждого свои скелеты в шкафу.

Шутка вышла неуместной. Монтеро как-то пригорюнился. Неловкое молчание продлилось недолго. Мы приехали. Большой особняк утопал в зелени. Высокий забор наглухо отрезал это место от внешнего мира, создавая кусочек своего, особенного волшебства. Затейливо выложенные дорожки, необычные фигуры из кустов и деревьев, чудесный сад — всюду виделась заботливая рука. Не молодая женщина копалась в грядках. При нашем приближении, она неловко вытерла руки, сняла испачкавшийся передник и поправила прическу.

— Здравствуй, дорогой, — расцеловала она Монтеро в обе щеки. — Как хорошо снова видеть тебя. От чего не предупредил о визите? Простите, что тараторю… Представь меня, пожалуйста, своей очаровательной спутнице.

Милую женщину звали Ильгерда Орнет. Ее муж Гарриэт, находился сейчас в своем кабинете. Пока шли к дому Ильгерда пояснила, сад — ее страсть, поэтому она проводит все свое свободное время, копаясь в грязи, хоть это и не очень вписывается в статус аристократки. Когда мы вошли, по центральной лестнице спешно спускался низенький колобок на ножках. Гарриэт оказался намного ниже жены и намного круглее в формах.