Книга Девочка для ледяного, страница 84 – Кристина Юраш

Каждая мышца, напряженная от желания разорвать всех, кто осмелился прикоснуться ко мне — это была не ярость. Это была одержимость.

Одержимость, которая не шепчет «я тебя люблю».

Она режет горло, чтобы никто больше не дышал твоим воздухом.

— Ты моя, — прошептал он, и его голос был хриплым, как шёпот дьявола. — И если кто-то посмеет тебя тронуть… я сделаю так, что они будут молить о смерти.

Я закрыла глаза. И впервые за всю свою жизнь почувствовала: я не одна. Я — его. И этого достаточно.

Впервые в жизни мне хотелось кому-то принадлежать. Хотелось стать чем-то нежным, женственным, прекрасным, зная, что рядом есть тот, кто вырвет тебя из лап смерти.

Я попыталась обернуться, но увидела маску. Огромные крылья распахнулись за спиной, и мы оторвались от снега.

Бросив взгляд вниз, я увидела росчерки крови, три тела и перепуганного кучера, как живой мазок в пейзаже смерти, который пытался успокоить лошадей.

И всё это — для меня.

А потом и это исчезло в снежном вихре.

Я вжималась в его тело, мысленно шептала о том, чтобы он не бросал меня. Я — не плакала. Я смеялась.

Внутри.

Тихо.

Как будто я только что родила свою новую душу.

Я увидела, как мы приземляемся на тот самый балкон, с которого меня стащили.

Пара секунд — и я чувствовала его тепло. Его дыхание — холодное, как ледяной ветер, но оно было моим. Его сердце — билось в такт моему.

Я хотела сказать: «Останься. Не уходи. Я не выбрала его. Я выбрала тебя. Я всегда выбирала тебя».

Но я не успела.

Он отстранился и взлетел.

Разорвал тьму.

Разорвал воздух.

Разорвал моё сердце.

Силы мне изменили. Я не смогла его угадать… Он ушел… Он уверен, что я выбрала Лиора.

А мне… Мне плевать на свет. Да, это — справедливость, законы, забота.

Но он не слышит, когда ты шепчешь в темноте: «Помоги», не приходит, когда ты плачешь в одиночестве, не приносит тебе кровь на снегу, не вырезает твоё имя на стекле инеем и не знает, что ты рада смерти.

Я уцепилась за балюстраду, глядя на пар, который вырывался из моих губ — как последний вздох души, которую только что отняли.

Карет под домом уже не было. Гости разъехались. Видимо, потеряв интерес к мероприятию, как только я исчезла.

Я вошла в зал, глядя на черное кружево на полу, осколки бокала, растоптанные цветы.

— Мадам! Вы… вы целы?! Вы не ранены? - послышался голос, а ко мне, хрустя осколками, спешил Лиор.

Я смотрела на него.

На его бледное лицо.

На его трепещущие руки.

На его искренний страх — за меня.

И чувствовала жгучую боль. Я проиграла в игре. Я больше никогда его не увижу… Я проиграла… И в этом нет моей вины. Точнее, есть… Я не знаю, что мне делать!

— Да, не ранена. - едва слышно ответила я, видя, как пламя свечей дрогнуло от того, что в зал ворвался ветер из незакрытой двери на балкон.

Лиор стоял передо мной, низко опустив голову.

— Простите, - сглотнул Лиор, не поднимая глаз. - Я… я не смог вас уберечь…

Я молчала. Мне нечего было ему сказать. Сейчас внутри меня что-то надрывно кричало и скреблось, и мне казалось, что если я открою рот, то это будет не слово, а крик.

Он развернулся и направился вон из зала, оставив меня одну в черном бархатном кресле среди остатков пиршества и праздника.

Ветер шевелил бумажки на полу, трогал лепестки, а Лионель равнодушно и надменно смотрел со своего портрета, возле которого стояли погасшие свечи.