Книга Лорд зверей, страница 71 – Джульетт Кросс

— Да, я Шеара. А вы должно быть Джессамин.

— Я. Не хочу навязываться, но я многому научилась на кухне, когда работала в трактире в Пограничье.

Её орехово-янтарные глаза расширяются.

— Вы работали в Пограничье?

— Да, — улыбаюсь. — Я рассказывала свою историю совету в Ванглосе.

— Я обычно не хожу на собрания келла’мира. Если честно… — она опускает голову и продолжает резать фиолетовый корень делли, — я мало слушаю, что вокруг происходит. Держусь сама по себе.

Она из тех, кто без лишних слов. Мне это сразу по душе. Особенно нравится, что она не собирает сплетни.

— Ну, я уже о вас наслышана. Лейфкин по дороге сюда расписывал, какие у вас похлёбки.

Она снова поднимает на меня свои большие глаза; на щеках проступает румянец.

— Лейфкин — правда?

— Да. Кажется, он вами очень восхищается. — Не уверена, не перегнула ли палку, но почти не сомневаюсь, что Лейфкин к ней неравнодушен. Неплохо бы им чуть помочь.

Шеара улыбается своим овощам и начинает шинковать быстрее.

— Ещё раз: надеюсь, я не мешаю, но мне хотелось бы помочь на кухне, если можно.

— Конечно можно. Обычно здесь только я и Гвида, — кивает она на пожилую женщину, та чуть приподнимает взгляд. — Гвида, это Джессамин. Светлая фейри, она останется у нас на зиму.

Я не собираюсь уточнять, что, возможно, и подольше. Говорить об этом клану — забота Редвира.

Машу дружелюбно Гвиде:

— Я в полном восторге от вашего хлеба. Кажется, ничего больше с нашей группе и не ем. — Улыбаюсь как можно приветливее.

Гвида секунду смотрит на меня, бурчит что-то утвердительное, кивает и снова уходит в тесто.

Шеара тихонько хихикает:

— Думаю, вы ей понравились.

— Как вы это поняли?

— Она на целую минуту подняла глаза от теста. Она не особенно ласкова, но в работе незаменима: шустрая и аккуратная. Иногда другие женщины помогают, но в основном они не выносят Гвидин суровый нрав, — пожимает плечами, сгребая нарезанный фиолетовый корень в миску. — А мне так даже удобнее. Почти как работать одной.

Рядом с Гвидой уже целая стопка караваев в корзине. В гигантском очаге посреди пещеры, над огнём, на треноге висит котёл, а рядом — квадратная подвесная печь для хлеба.

— Вы говорите, вы только хлеб и ели, пока шли с кланом? Жаль, что мужчины не покормили вас чем-то получше в дороге.

— Это не их вина. Я… я не ем мяса. А кроме хлеба да козьего сыра у нас почти ничего и не было.

Киваю влево, где за деревянной оградой стоит с десяток коз.

— Я как раз хотела предложить овощное рагу — научилась в трактире. Себе отолью без мяса, а для клана можно добавить.

— О, да зачем же. У нас немало тех, кто любит хорошее овощное рагу. В основном женщины. — Она мне улыбается. — Давайте сварим два — с мясом и без. Так устроит?

— Прекрасно. Спасибо, что так приветливо меня приняли.

Она хмурится:

— А почему бы и нет? Наш обычай — быть добрыми и предупредительными к тем, кто в нужде.

— Знаю. Мне говорили о клятве Ванглосы у зверо-фейри.

— Я рада вашей помощи. Мне её почти не достаётся… кроме Гвиды.

Гвида что-то бухтит, не поднимая глаз от теста.

— Я ценю это. Но, боюсь, не все рады, что я здесь.

И я боюсь, что недовольных станет больше, когда Редвир объявит, что мы — пара. Бёдра невольно сжимаются, сердце вспоминает вчерашнюю ночь и пускается вскачь.

— Вам плохо? — спрашивает Шеара, вытаскивая из корзины луковицу. — Вы покраснели, пульс прямо стучит.