Книга Король призраков, страница 124 – Джульетт Кросс

Далья отвернулась, всегда сдержанная, когда дело касалось развратных зрелищ на пиршествах. Я улыбнулся про себя, вспоминая прошлую ночь. Она не всегда была такой сдержанной. Она будет отличной наложницей, когда я стану королём.

Зрители смотрели на танцовщиц, как и на Голлайя с Уной, тихо перешёптываясь. Но я не мог оторвать от неё взгляд. Я откинулся на стену позади себя, погружаясь в тень, потягивая эль и обдумывая свои следующие шаги. Мне оставалось лишь дождаться подходящего момента.

Посол встал и извинился за своё отсутствие за столом, поклонившись Голлаю и Уне. Пир продолжался, и напитки лились рекой. Некоторые из танцовщиц начали садиться на колени Элитным, всегда выбираемым первыми, перед всеми остальными.

В конце стола, где весело смеялись кавалеристы, один из них, подняв свой кувшин, сказал: — Мой король! Ваша Мизра должна станцевать для нас, ведь мы пропустили шоу на Сервиуме! — Затем он повернулся пьяным взглядом к соседу и, схватившись за мужское достоинство под столом, потряс им. Глаза соседа распахнулись от страха, и он взглянул на трон.

Внезапно смех стих. Музыка тоже прекратилась. Все замерли.

— Прошу прощения, мой повелитель, — пробормотал кавалерист, его голос был искажён алкоголем. Он быстро осознал свою ошибку, но недостаточно быстро.

Уна оставалась неподвижной, её взгляд был прикован к тарелке, щеки пылали от смущения. Голлайя, однако, продолжал смотреть на воина, его взгляд был смертельным.

Один из фейри, сидящих за столом кавалеристов, что-то пробормотал нарушителю. Тот быстро вскочил на ноги и, спотыкаясь, подбежал к трону, опустился на колени и, ударяя кулаком по груди в знак покорности, произнёс: — Простите меня, мой король.

Голлайя медленно встал, больше не обращая внимания на воина, но его взгляд обрушился на весь зал, где собрались около трёхсот придворных, советников, солдат, кавалеристов и Элитных.

— Слушайте меня внимательно, — сказал Голлай тихим, смертельно спокойным голосом. Его слова звучали как раскаты грозы, в которых скрывалась ярость. — Пусть будет известно всем. Мизру Уну должны уважать. Как законная носительница моего наследника, она свята. Недосягаема. Моя. Осмелитесь говорить о ней плохо — пожалеете. Осмелитесь прикоснуться к ней — умрёте.

Затем он нежно поднял её, подхватив за локоть, и повёл из зала. Я проклинал того кавалериста, его друзья помогали ему встать. Не за его глупое, пьяное оскорбление, которое разрушило атмосферу пира, заставив всех встать из-за столов, а потому что он увёл её от моего взгляда.

Не важно. В скором времени она будет моей. А король Голлайя умрёт.

ГЛАВА 30

ГОЛЛ

— Ну теперь ты понимаешь? — рычал я, когда мы приблизились к нашим покоям.

— О чём ты вообще говоришь? — она остановилась в коридоре и повернулась ко мне.

— Вот это, — я указал в сторону зала, — вот почему я не могу позволить тебе гулять по Нортгаллу без защиты.

Она фыркнула.

— Потому что пьяница сделал слегка неприличное замечание? Это ничего не значило.

— Это не «ничего» — я подошёл ближе. — Пьяный он или нет, сам факт, что он так легко сорвался и проявил неуважение, значит, что он не единственный, кто думает о тебе так же.

— Он не хотел проявлять неуважение.

— Да, знаю.

Её брови нахмурились в недоумении.

— Так почему ты так разгневан? И что общего это имеет с моим уходом из Нäкт Мира?