Книга Король призраков, страница 149 – Джульетт Кросс

На мгновение я подумал, что Гриндольвек был тем, о ком предупреждала меня Далья. Но когда мы принесли её обратно в лагерь, Далья заверила меня, что Уна просто спит, и её жизнь вне опасности.

Далья тяжело вздохнула и обошла лежанку из мехов, чтобы оказаться с другой стороны. Она опустилась на колени рядом с Уной и положила руку на её сердце.

— Ну? — резко спросил я, не сдержав раздражения.

— С ней всё хорошо, мой король.

— Если бы всё было хорошо, она бы уже проснулась.

— Она восстанавливается после пережитого. Её коснулась магия богов, это способно лишить сознания кого угодно.

— На столь долгое время? — Это случилось ещё вчера.

Я принёс её обратно в лагерь, полагая, что к ночи она очнётся. Но этого не произошло. Теперь уже наступило утро.

— Она не ранена, — заверила меня Далья, но мои тревоги от её слов не уменьшились. — Ей просто нужно время.

Я повернул руку Уны ладонью вверх, чтобы рассмотреть новые руны, вырезанные богами на её коже. Провёл пальцем по тонким узорам, которые означали «хранитель» в женской форме — заботливый и защищающий в одном лице.

Такие же символы теперь были и на другой руке, руны окружали оба её запястья. Я понял, что когда Уна получит последний текст, круг замкнётся полностью.

Эти знаки были благословением богов и благословением для меня. Лумера не отмечала лунных фейри. Насколько мне было известно, Эльска никогда не помечала лесных фейри. Это Викс, Сользкин и малые боги демонических фейри наделяли нас знаками обрядов.

Какой же обряд проходила моя дорогая Уна?

И тот факт, что её первый знак появился после того, как я взял её как мизру, как свою спутницу, не ускользнул от моего внимания. Уну связывала с магией тьмы не только сила этих слов. Нас связывал наш союз. Нас связывала наша любовь.

Я протянул руку, коснулся её щеки и большим пальцем провёл по нежной коже. Я отчаянно жаждал, чтобы она вернулась ко мне, иначе этот бесконечный страх никогда не утихнет.

— Ты любишь её. — Шёпот Дальи прозвучал так тихо, что заполнил весь воздух, между нами.

Я поднял взгляд и увидел в её глазах слёзы. Чудо и неясный страх читались в её взгляде. Почему она испугалась? Возможно, это было видение, о котором я сейчас не хотел слышать. Меня не интересовали слова богов, пока Уна не вернётся.

Я отказался отвечать. Если я и признаюсь в этом, то сначала скажу самой Уне.

— Уверена, ты полюбишь и ребёнка.

Я резко посмотрел на Далью. Она улыбнулась.

Я уже замечал изменения в запахе Уны, когда мы покидали Нäкт Мир. Точнее, дополнительный аромат — древесные пряности под её летним цветочным запахом. Редвир заметил это тоже, но, к счастью, не упомянул об этом при нашей встрече в Ванглосе.

Сейчас наш лагерь располагался неподалёку. Редвир позволил нам остаться на его землях, пока Уна не восстановится.

— Она уже знает? — спросила Далья.

Светлые фейри не рождались с таким же острым чутьём, как у нас. Но Уна, возможно, уже догадывалась о тонких изменениях в своём теле. Я заметил, что она стала меньше есть и больше спать.

— Я не уверен. Ждал, что она сама скажет.

Правда была в том, что я боялся. Узнав, что носит ребёнка, захочет ли Уна видеть меня рядом? Она заботилась обо мне, я это знал. Но я был настойчив в том, что моя цель — наследник. Оттолкнёт ли её эта правда?

Большинство королей-фейри расставались с Мизрами, когда те вынашивали детей. Но мысль, что Уна уйдёт от меня, разъедала меня изнутри.