Книга Король призраков, страница 26 – Джульетт Кросс

И вот я снова оказалась пленницей в печально известном Чёрном Дворце Нäкт Мира.

По крайней мере, меня держали не в сырой яме. Я не совсем понимала, где нахожусь, но комната, в которую меня привёл Пулло, явно предназначалась для почётного гостя.

Дверь была из голубовато-серого дерева с золотым узором по краям. Чёрные обсидиановые стены коридоров продолжались и в этой комнате, как, видимо, и по всему дворцу.

Одну из стен полностью занимал огромный гобелен, изображавший нимф среди роскошного леса в оттенках зелёного, серого и синего. На камне под солнцем лежала обнажённая фейри-скальд — морская фейри, обитательница голубых вод Мородона. Её изумрудные волосы ниспадали по фарфоровой коже, касаясь воды. Её перепончатые ступни покоились на прозрачной воде, одна рука лежала на округлом животе, другая поддерживала голову. В воде рядом притаился мужчина-фейри, его тело и половина лица скрыты под поверхностью воды, и лишь тёмные, выразительные глаза и синие волосы обрамляли его острые скулы. Он смотрел на неё с почтением. Мне показалось странным, что столь дивный гобелен украшает комнату тёмного фейри, но я не могла не восхититься его красотой.

Огромная кровать с четырьмя столбами, в два раза больше моей собственной в Иссосе, была застелена голубым покрывалом. Комната была обставлена богатыми креслами и шезлонгами из синего бархата, коврами, прошитыми серебряной и золотой нитью, массивными чёрными канделябрами, изысканной ширмой из золота в углу и золотой ванной, слегка видневшейся за полупрозрачной ширмой, покрытой белым муслином.

Корона комнаты — беломраморный камин, выполненный в женственных изгибах, с трепещущим огнём ярко-синего пламени, согревавшим меня с тех пор, как меня сюда поместили.

Я подошла к огню, чтобы согреть руки, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

Это было совсем не то, чего я ожидала, когда Пулло и другой, которого звали Тиерзель, привели меня сюда. Я была благодарна, что меня не отправили в сырое, зловонное подземелье, где я была в первый раз в Нäкт Мире, но никак не ожидала такого гостеприимства. Оставалось только ждать своей участи. Я прекрасно понимала, что являюсь ценным пленником.

Разумеется, я не видела своего «хозяина» с тех пор, как меня привели сюда — считая, что теперь Голлайя командует дворцом. Никто не сказал мне ни слова о моём положении.

Я всё ещё не могла осознать, что молодой фейри, спасший меня из темницы, оказался наследником короля Закиэля. И что он отрубил голову своему собственному отцу. От этого воспоминания у меня подступила тошнота. Не то чтобы я оплакивала короля — он много лет уничтожал мой народ. И очевидно, что у него были на меня отвратительные планы. Возможно, Голлайя будет более склонен к заключению мирного договора и завершению этой войны.

Я вспомнила яркий блеск в его глазах, когда он отсек голову своему отцу. Это было больше, чем месть или гнев, которые освещали его лицо. Скорее, это была радость, мелькнувшая в его взгляде.

Я вздрогнула и подошла к заколоченному окну, где снова посмотрела в узкую щель наружу. Последние несколько дней ко дворцу подъезжали и отъезжали отряды тёмных фейри на лошадях. Мне приносили еду и воду молчаливые, суровые стражники, которые приходили и уходили, не говоря ни слова.

Когда я спросила у того, кого звали Пулло, как долго меня намерены держать здесь, он, казалось, удивился, что я говорю на их языке. Возможно, потому что я говорила так хорошо. После своего возвращения домой я прилежно училась и даже практиковалась с одним из наших послов, которому приходилось часто ездить в Нортгалл.