Книга Стать Капитаном Крюком, страница 53 – Мэри Мехам

Никогда прежде Джеймс не чувствовал себя таким опустошенным, во всех смыслах. От мысли, что он спасает Джорджа только для того, чтобы его предали, до напряженного восхождения вверх и вниз по скале Черепа, наблюдения за тем, как загорается его корабль, а затем спасения тонущей Динь-Динь… Это был день, который он никогда не хотел бы повторять.

Джеймс переоделся в свежую одежду и улегся в гамак, его тело так отчаянно нуждалось в сне, что он не обращал внимания на то, что кожа покрылась коркой от соли. Набегающие волны раскачивали сетку, но теперь, когда пол не раскачивался вперед-назад под его ботинками, это движение стало успокаивающим. Динь выглянула из своей импровизированной постели. Один только вид ее живого, дышащего тела принес Джеймсу такое острое облегчение, что у него закружилась голова.

— Меня вырвало тебе на волосы, Джеймс, — призналась она, осторожно вытирая рот тыльной стороной ладони. Какой бы маленькой она ни была, Джеймс все равно видел, как сильно она дрожит.

— Рвота пикси такая же блестящая, как и пыльца?

Динь издал дрожащий смешок.

— Нет, боюсь, внутри я такая же отвратительная, как и люди.

Джеймс закрыл глаза.

— Я выживу. В любом случае, уверен, что большую часть вода уже смыла, когда мы оказались за бортом.

Динь улыбнулась.

— Пираты известны своей отвратительностью. Я всегда знала, что ты подойдешь на эту роль.

— Жизнь пирата по мне.

К утру буря утихла. Динь, измученная встречей со смертью, крепко проспала всю ночь. Несмотря на то, что тело Джеймса было словно налито свинцом, а приключений ему хватило бы на несколько недель, сон продолжал ускользать от Джеймса. Он не мог избавиться от всепоглощающего страха, который сжал его сердце в тот момент, когда Динь оказалась в опасности. Всякий раз, когда он был близок к тому, чтобы задремать, в его голове проносились ужасные образы, складывающиеся в сцены, в которых Динь-Динь не смогла во второй раз увернуться от крокодила, и появился Питер Пэн, смеющийся над Джеймсом, оплакивающим смерть Динь-Динь.

Джеймс слегка приподнял голову, чтобы взглянуть на Динь-Динь. В тусклом свете фонаря, отражающемся от стен, Джеймс мог видеть, как грудь Динь-Динь медленно поднимается и опускается при каждом вдохе.

— Перестань быть глупцом, — выругал он себя. — Динь в порядке. Ты в порядке. Просто спи.

Но, как бы он ни старался, уснуть было невозможно. Как же так получилось, что он так сильно заботился об этой пикси, если большую часть своего детства провел, держа в заточении таких, как она? Она была его другом, его доверенным лицом так долго, что было вполне естественно бояться потерять ее. Она была ему ближе, чем его первый помощник Чибу, и ближе, чем он когда-либо был с Питером Пэном или Сми.

Он уставился на потускневшую медную люстру, покачивающуюся над его столом, описывающую дугу. Казалось, что его жизнь, как и эта люстра, напоминает маятник, раскачивающийся от успеха и триумфа к неудаче и отчаянию, снова и снова. Сегодня был день, когда маятник его жизни качнулся в сторону поражения и уныния. Как это часто бывало в подобных случаях, Джеймс задумался, сможет ли он когда-нибудь снова обрести счастье.

Его взгляд снова упал на крошечную спящую фигурку Динь-Динь. Возможно, он снова обретет радость. Пока Динь была рядом с ним, он мог справиться с чем угодно. Пока Динь жива, он найдет в себе силы продолжать борьбу с Питером Пэном. С ней он сможет обрести волю к жизни. Но если он хочет сохранить ей жизнь, то должен научить ее плавать.