Книга Мой Неидеальный прынц, страница 39 – Наталья Тудаль

— Смотрите, льера, — указывал он на perfectly ordinary (совершенно обычное) поле. — Земля истощена. Севооборот не соблюдают. Дикари.

— Орик, это же просто поле.

— Именно! И оно должно приносить прибыль! А оно просто… существует! Безобразие!

Ярмарка встретила нас волной звуков, запахов и красок. Это был настоящий муравейник, где кипела жизнь. Крики торговцев, мычание скота, запах жареного мяса, пряностей, навоза и немытых тел — все смешалось в один мощный коктейль, от которого слегка кружилась голова.

— Не отходите от меня, льера, — угрюмо проворчал Марк, его рука лежала на рукояти меча. — Здесь всякий сброд.

— Не волнуйтесь, капитан, — ответила я. — Если я потеряюсь, я просто пойду на запах жареных кабанов. Или на звук вашего ворчания.

Мы разделились. Орик, как акула, учуявшая кровь, ринулся торговаться с торговцами скотом. Марк и солдаты образовали вокруг меня живой, недовольный частокол. Кристина таращилась на все глаза, держась за мой рукав.

Я чувствовала себя ребенком в диснейленде, если бы диснейленд пах лошадьми и был полон людей, готовых при удобном случае стащить кошелек.

Первым делом я нашла торговца тканями. Его звали Бенедикт, и он был полной противоположностью Горацию — худой, юркий, с веселыми глазами.

— О, прекрасная льера! — завопил он, завидя меня. — Вам нужен шелк? Бархат? Я все есть! Лучшее качество!

— Мне нужно «не самое лучшее, но и не самое худшее» качество по цене, которая не заставит меня продать почку, — огрызнулась я, ощупывая образцы.

Торг был долгим и изматывающим. Бенедикт клялся, что умирает с голоду и отдает товар себе в убыток. Я прикидывалась, что вот-вот уйду к конкуренту. В конце концов мы сошлись на цене, которая заставила Орика, подошедшего к концу процесса, одобрительно хмыкнуть.

— Неплохо, льера. Всего лишь на два серебряных выше, чем я бы сам выбил.

Я посчитала это высшей похвалой.

Дальше было еще веселее. Я нашла торговца специями — маленького, заросшего бородой человечка, который смотрел на мир с философской грустью.

— Это что? — ткнула я пальцем в мешочек с чем-то красным.

— Острые перчики из-за моря, льера. Очень сильные. Один — и человек вспоминает всю свою жизнь, включая момент зачатия.

— Берем. А это?

— Корица. Для сладких булочек и… для привлечения мужской любви.

— Обойдемся без мужской любви, — отрезала я, чувствуя, как капитан Марк закатывает глаза у меня за спиной. — Дайте две палки. Для булочек.

Апогеем стала покупка солений. Торговка, тетка с лицом, как смятый пергамент, расхваливала свои огурцы так, будто они были выдержаны в слезах единорогов.

— Льера, попробуйте! Хрустят так, что предки в гробах просыпаются!

Я попробовала. Огурец и правда был божественным.

— Сколько за бочку?

Тетка назвала цену. Я ахнула.

— Да за эти деньги я лучше сама научу огурцы хрустеть!

— Дорогая льера, — вздохнула торговка. — Это же не просто огурцы. Это… традиция! В каждой бочке — душа моей покойной свекрови!

— Тогда тем более не буду покушаться на ее покой, — парировала я. — Снижайте цену, а то она ко мне ночью явится и будет жаловаться на неслыханную дороговизну.

Торговка сдалась, сбавив цену до адекватной. Пока мы грузили бочку на повозку, Орик, наблюдавший за этим диалогом, сказал Марку:

— Кажется, наша льера могла бы выторговать скидку у самой смерти.