Книга Мой Неидеальный прынц, страница 73 – Наталья Тудаль

Я не знала, сработает ли это. Я блефовала. Но я делала это с такой уверенностью, с какой когда-то ставила двойки самым отъявленным хулиганам.

Брат Малахий смотрел на меня с ледяным интересом. Он не ожидал такой реакции. Он ожидал страха, слез, оправданий.

— Твои слова дерзки, женщина, — произнес он наконец. — И твоя «книга»… любопытна. Но есть свидетели. Их показания должны быть заслушаны Советом.

— Пусть будет так, — не сдавалась я. — Но Совет соберется не здесь и не сейчас. А пока… — я посмотрела на Гурия с таким презрением, что он попятился, — пока этот человек будет находиться под стражей в этом замке. Чтобы не смог сбежать и не смог подкупить или запугать тех самых «свидетелей». И чтобы брат Малахий мог лично убедиться в его… некомпетентности.

Это был рискованный ход. Оставить инквизитора и Гурия здесь. Но это был единственный способ контролировать ситуацию.

Предложение оставить Гурия и инквизитора в замке повисло в воздухе. Барон Отто, поняв, что его миссия выполнена — бомба замедленного действия под репутацию Тайлорхолда заложена, — поспешил ретироваться, сославшись на неотложные дела в своих владениях.

Брат Малахий, однако, принял мое предложение с ледяным спокойствием. Его черные глаза изучали меня с безразличным любопытством энтомолога, рассматривающего редкий вид жука.

— Твоя логика... не лишена изворотливости, — произнес он. — Очень хорошо. Я остаюсь. Чтобы наблюдать. И чтобы допросить лекаря Гурия... и тебя, льера Мэриэм, в спокойной обстановке.

Льера Брошка сжала мою руку так, что кости хрустнули, но ее лицо оставалось невозмутимым. Мы проиграли этот раунд. Инквизитор внутри наших стен был хуже, чем десяток баронов Отто у ворот.

Неделя, что брат Малахий провел в Тайлорхолде, стала временем изматывающей психологической пытки. Он не кричал и не угрожал. Он просто... присутствовал. Он появлялся в самых неожиданных местах: на кухне, когда я разговаривала с Брониславой о новых рецептах; в конюшне, когда я проверяла лошадей; в библиотеке, где я пыталась найти хоть какие-то упоминания о юридических процедурах. Его молчаливое внимание было тяжелее любых обвинений.

Гурия держали в камере для слуг, и эхо его голоса, то плачущего, то что-то бормочущего, порой доносилось по коридорам. Что с ним делал монах, никто не знал, но однажды утром мы нашли Гурия в его камере мертвым. Официальная причина — разрыв сердца. Брат Малахий, составляя протокол, выглядел совершенно спокоен.

— Свидетель устранен, — мрачно констатировала льера Брошка, когда мы остались одни. — Теперь главная свидетельница — ты. И он не уйдет, пока не получит то, что хочет.

То, чего хотел брат Малахий, стало ясно на десятый день, когда в замок прибыл гонец из столицы. Официальный пергамент с печатью Совета Баронов. Льеру Мэриэм фон Тайлор вызывали в столицу для дачи показаний и проведения следствия по обвинению в колдовстве. В случае отказа замок Тайлорхолд объявлялся вне закона, а его хозяйка — вне защиты короны.

— Они не могут! — возмутился капитан Марк, хватая меч. — Это наш замок! — Могут, — сухо ответила льера Брошка, бросая свиток на стол. — Если обвинение исходит от инквизиции. Формально они соблюли все процедуры. Дождались официального вызова.

Брат Малахий стоял в дверях зала, его худая фигура отбрасывала длинную тень.