Книга Мое неземное солнце, страница 14 – Алла Гореликова

— Почему ты больше беспокоишься о неизвестном тебе дельце, чем о себе⁈ — не выдержал я. — Уж будь уверена, он прекрасно представлял все риски! А вот тебя ни о чем не предупредил, так? Ты сюда летела с пониманием, что ввязываешься в игру на миллионы, а в перспективе на миллиарды — или с мыслью, что будешь массовый товар выращивать? Окупаемый ровно настолько, чтобы тебе зарплату платить?

— Хватит! — тихо, но неожиданно твердо сказала она. — У тебя конкретные предложения есть? Кроме «сидеть здесь до весны и не высовываться, а потом улететь с Криоса контрабандой в грузовом трюме»?

— Сань, а ты сейчас сердишься или конструктивно общаешься? — я вроде как шутил, но и на самом деле было интересно. Очень уж у нее лицо стало выразительное — залюбуешься! Подбородок вздернут, из глаз разве что молнии не летят.

— Обсуждаю ситуацию! — отрезала она.

— Если ситуацию, то тебе в любом случае придется сидеть здесь до весны, это суровая правда жизни. Вычеркни Фрост из текущей картины мира и подумай, чем занять время.

Минуты три, не меньше, она молча сверлила меня взглядом. А я — я смотрел. Пока она не спросила сердито:

— Вот скажи, чего ты улыбаешься? Смотришь и улыбаешься, я что, такая смешная?

— Ты красивая, — честно ответил я.

— «Красивая…» — повторила она, кажется, с трудом сдержав очередной свой фырк. — Сам сказал, вас здесь пятеро всего. Любая метелка красивой покажется на таком безрыбье. Скажи лучше, почему здесь холодно так? Это ведь зона отдыха, здесь климат-контроль стоять должен. Вы отопление прикрутили, чтобы энергию зря не тратить, или что-то сломано?

— Это к Максу вопрос. Энергетика на нем у нас.

— А к тебе какие вопросы?

— Куда-нибудь полететь, — «кого-нибудь спасти», хотел еще добавить, но получилось бы, будто на нее намекаю. Вместо этого сказал: — На кого-нибудь поохотиться. Или что-нибудь добыть.

— Мамонта? — фыркнула она.

— Ты уловила фишку! Хочешь со мной на охоту?

— Ого! Я думала, туземная женщина должна сидеть в пещере и вязать носки из мамонтовой шерсти.

— Крионкам такого не ляпни, — предупредил я.

— Ты ж сказал, они за пятьсот километров?

— Одна из пятерых — мамочка Дарга. Чистокровная крионка. Ее сейчас на станции нет, полетела своих навестить. На днях вернется. А в общем, всегда кто-нибудь может в гости завернуть. Мы с соседями дружим.

— Зима же?

— Зима, — согласился я. — Но у них какие-то свои заморочки, когда куда откочевывать. По-моему, больше от еды зависит, чем от погоды. Сань, ты если замерзла, пойдем вниз, там тепло.

— Да, пойдем, — кивнула. — Сейчас. Пройдусь тут немного еще, посмотрю. А ты расскажи пока, кто у вас здесь еще есть и кто за что отвечает. Если я ни от чего важного тебя не отвлекаю. А то мало ли, мамонты откочуют, останемся без шерсти.

Нет, точно надо будет вытащить ее на охоту! Пусть посмотрит, какие у нас здесь «мамонты». Но что так быстро шутить начала, это хорошо. Кто слишком погружается в проблемы, в зимовку и спятить может.

Подумать в тишине и одиночестве не удалось, но, может, это и к лучшему. По крайней мере, Михай объяснил мне самое важное из местной географии, а заодно рассказал, кто есть кто на станции. К тому моменту я уже поймала за куцый хвостик вертевшуюся в голове идею, так что эти сведения очень меня интересовали.