Книга Волшебство, страница 140 – Елена Янук

* * *

Пройдя вслед за дедом длинный мощенный каменными плитами коридор, я попала в гостиную. Непонятно почему он повел меня через черный ход, но осмотревшись в комнате, догадалась: барон пытался скрыть скверное состояние фамильного гнезда. Говоря по-простому, тут продали все что можно. Стены зияли пустыми квадратами невыгоревших обоев, пустые пыльные углы вопили о похищенной из них мебели, окна лишенные гардин сиротливо делились вечерним светом.

Пока я осматривалась, дед, нарушая все приличия, что-то тихо говорил моей кузине, коей оказалась блондинка с волнистыми волосами, закрепленными розовым кожаным ободком с драгоценными камнями, которые при боле близком рассмотрении оказались цветными стекляшками.

— Должно быть, ты шутишь! — воскликнула девушка, в замешательстве глядя на деда. Весь ее облик выражал гнев и возмущение.

— Нет, это на самом деле твоя сестра, кузина.

— Эта аферистка появилась здесь, надеясь чем-то поживиться?

— Неужели же, — прервал ее крики дед, — моя любимая внучка так не доверяет мне?

— Ты невыносим! — нервно вскричала Гильверда и измерила меня презрительным взглядом.

Я с высокомерным недоумением посмотрела на нее в ответ, приподняв бровь: «Я что, похожа на бедную родственницу?», потом усмехнулась и отвела взгляд как чего-то не стоящего моего внимания.

Она нахмурилась и я поняла, что все сделала верно. Дед вновь что-то тихо ей сказал и тут же, заигравшись в аристократа, склонил голову и провозгласил:

— Мы сочтем за большую честь пригласить тебя отужинать с нами.

— Спасибо, буду благодарна, — живо отозвалась я и улыбнулась.

Мне уже было любопытно, что же он задумал. А то, что это так, у меня сомнений не оставалось, так как моя кузина внезапно прекратила смотреть на меня, как порк на эльфа. Вообще перестала смотреть. Эти крики, фырканье, гневные взгляды, старания уязвить, всего лишь попытка показать себе цену. Избалованный ребенок.

Слуг вокруг не оказалось, мне пришлось самой стянуть с себя плащ и аккуратно положить его на скамью рядом. Кузина внимательно оглядев подкладку из эльфийского шелка, стоящую небольшое состояние, презрительно фыркнула. В зал медленно вошла старая неопрятная женщина в застиранном чепце, и немало не смущаясь, грубо швырнула с подноса тарелки с чем-то сильно зажаренным.

Я вилкой отодвинула пережаренный кусочек морковки. И тут на меня нахлынуло чувство обиды и одиночества. Ненужности. У меня заболели глаза. Защита вот-вот могла не выдержать и пропустить внезапно хлынувшие слезы обиды. Из-за всего.

Пока я два года бродила по улице, мечтая о куске хлеба и тепле, эта девчонка ни в чем не знала отказа. Едва я обрела друзей, кто-то из них погиб, а кто-то потерялся. Зато у нее все было в порядке. Ее любили, защищали… А сейчас, я уверена, она искренне страдает от того, что ее семья обеднела, и некому приготовить вкусный ужин. Хотя, что ей стоило пойти и сделать его самой, а не мучить уставшую старушку возней с дровами и готовкой. Моя мама, дочь барона, не гнушалась домашней работой и с детства приучала меня. Кузине давно пора позабыть аристократические привычки и хоть как-то помочь близким выпутаться из сетей нищеты.

Дед закончил есть. Так как здесь церемонии не соблюдали, я тотчас же вслед за ним отодвинула свою тарелку и поблагодарила: