Книга Волшебство, страница 141 – Елена Янук

— Прекрасный ужин, спасибо.

Дед благодарно улыбнулся, еда была ужасной.

— Я хотела бы отдохнуть…

— Конечно, дорога дальняя, ты утомилась. Я провожу тебя…

Я приветливо улыбнулась и вежливо кивнула. Дорога была действительно долгая. Сюда мы ехали весь день. В старой карете трясло на каждой кочке, отбивая внутренности и держа постоянно в напряжении. Само по себе это было испытание. Это не считая того, что дед, рассказав, как он потерял вторую дочь и зятя во время шторма на корабле, остаток дороги громко храпел, а нанятый в городе возница всю дорогу ругался и избивал лошадей. Мне хотелось выйти и в ответ избить его самого.

Мои воспоминания прервала сестрица, которая с раздражением отшвырнула тарелку:

— Прекрасный ужин, спасибо! — передразнила меня она и раздраженно фыркнула. — Да это же есть невозможно!

Игнорируя глупое недовольство родственницы, я подхватила свой плащ, встала и пошла за дедом, который, шагая вверх по лестнице, жаловался, что этой весной им не хватило денег на посадки. Его голос был тихим, наполненным страданием. Мне было его жаль. Под конец дед добавил:

— Я рад, что, наконец, нашел тебя. Хочу о кое-чем поговорить с тобой… — наконец барон решился сообщить, что ему от меня нужно. Я вежливо кивнула, что готова выслушать. — Ты отдохни. Буду ждать тебя в библиотеке. На этом этаже, отсюда до конца коридора, он упирается в нее.

Я вновь безмолвно кивнула и вошла в предоставленную комнату, лишенную самого необходимого. Там стояли кровать и кривой, наспех сделанный местным умельцем шкаф, не представлявшие никакой ценности. Видно давно живут бедно. Сделанная абы как мебель и та была уже старой.

В спальне было душно, чувствовалось приближение грозы. Я выглянула в открытое окно. И заморгала, чтобы прогнать оцепенение — внизу раскинулась такая красота, высвеченная темными облаками и яркими вспышками еще сухого неба.

Уложив свой саквояж на кровать, стульев здесь не было, я порадовалась, что не подалась на уговоры деда и не взяла с собой все свои вещи. Захватив только самое необходимое на пару дней. Но даже это некуда было складывать. Повесив плащ на изголовье кровати, оставив все в саквояже, я вышла в коридор и проследовала в библиотеку. Дед, как я пять минут назад, любовался из окна на всполохи молний.

В опустевшей комнате зияли голые полки, и горела на столе одна единственная свеча.

— Ты была когда-нибудь здесь?

— Нет, никогда, — качнула я головой. — Но всегда мечтала путешествовать по Приморью.

— Присаживайся куда захочешь. — Я осмотрелась. Перед столом деда стоял одинокий стул заваленный вещами. Поняла, говоря «куда хочешь», он имел в виду пол.

— Спасибо, я устала сидеть в карете, так что с удовольствием постою.

Дед кивнул, не отягощая себя заботой о моем отдыхе. Моя мама говорила, что после смерти бабушки ей стало жить с ним невмоготу, теперь я начинаю понимать почему.

— Мне очень нужна помощь. Ты видишь, мы живем в скудости, а всему виной неграмотность твоего пра-прадеда. Он написал завещание на раздел земли между сыновьями. Проведя его рекой. Но за столько лет река сдвигалась то в одну, то в другую сторону, меняя размер наделов. Пока землей владели родственники, все шло мирно. Все знали, где находится та самая, первая граница, и споров не было. Но род одного из братьев прервался, и наследство перешло родне его жены. С тех пор то поместье не раз продавалось, переходя из рук в руки чужих людей.