Книга Твое пламя и твои крылья, феникс, страница 218 – Вера Ковальчук

— Чего⁈ У меня что, гетеропатернальная суперфекундация⁈

Арий аж поперхнулся.

— Как?

— Ну-у… Гетеропатернальная суперфекундация. Беременность разнояйцевыми близнецами, у которых разные отцы, наступившая в промежутке от нескольких часов до нескольких дней в одном овуляционном цикле. Я, помню, когда этот термин услышала, то так от него офигела, что и его, и пояснение к нему заучила наизусть. От изумления. Тогда вот просто и не думала, что подобное бывает. А оказывается, бывает. — И снова критически воззрилась на изображение малышей в моём чреве. — На себе убедилась. Ну да, взяли за моду валять меня на двоих… Мужья. — И с довольным видом погладила животик.

Скромный животик. К счастью, беременность не спешила меня надувать по полной программе. То, что я в положении, было видно, лишь когда я дефилировала по спальне в белье, так что об этом знали мои личные горничные, медик и мужья. Ну, и король с дочерью. Им нельзя было не сказать. И то тянула сколько могла, чтоб мне не помешали сдать все необходимые экзамены. Уверена, пока ещё венценосный свёкор костьми бы лёг, желая обезопасить меня, и уже не отпустил бы в Паратт.

Он и так хмурился, что я туда отлучаюсь.

А уж когда узнал о беременности, и вовсе засверкал глазами. Хорошо хоть сдержался, не стал скандалить и наводить свои порядки. Только задарил меня драгоценностями и приставил дополнительных стражников, будто предыдущих было мало. Новые выглядели ещё грознее и мощнее, намного суровее хмурили брови, однако жить не мешали.

Уже было решено, что о беременности предстоит объявить после коронации, и я не стала возражать. Ну что тут поделаешь, раз мой второй муж будет королём, то не мне и даже не ему решать подобные вопросы, есть определённые нормы, в рамках которых будем маневрировать.

— Надо бы Ардису рассказать, — напомнила, вздыхая и убирая артефакт.

— Я отправлю ему срочное сообщение, если желаешь, — пообещал Арий. — Такое, чтоб только он смог прочесть.

— Да лучше подождать. Он же скоро приедет.

— Уже завтра. Крайний случай — послезавтра на рассвете. Он должен будет присутствовать на основной церемонии.

— Тогда тем более подождём.

А супруг тем временем пристроился рядом, потеснив шкатулку с рабочими артефактами, и занялся мной. Видимо, рекомендацию медика, который советовал мне побольше положительных ощущений, соблюдает. Изо всех сил…

— Подожди! От него-то на церемонии что будет требоваться?

— Да ничего, — заверил принц, не забывая целовать между словами. — Просто поприсутствует. Он же член семьи. А мы с тобой примем на себя обязательства, потом спустимся к Древу и там принесём присягу.

— Я думала, её надлежит давать публично.

— Она в первую очередь даётся средоточию нашей силы. Вернувшись, мы лишь подтвердим, что Древо приняло наши слова. И служители это подтвердят.

— Интересно, а как будет определяться, что клятва принята?

— Не волнуйся. — Он коснулся губами моего лба. — Это легко определяется.

— А если Древо не примет наши клятвы?

— Наши? — Он рассмеялся. — Невозможно.

Взгляд Агаты

Древо и в самом деле всё приняло. И я даже поняла, что муж имел в виду, говоря, что определяется принятие легко. В ответ на полностью и от души произнесённую присягу (потому что она прекрасно звучала и была справедливой, пришлось признать) нас осыпало мелкими огненными искрами, не жгучими и совершенно не испугавшими. Такими, сияющими, переливчатыми, как роса под юным солнцем, мы поднялись обратно в храм, где служители, склонившись, засвидетельствовали милость Пламенеющего Древа, а потом и вывели нас к народу.