Книга Развод с ректором. Попаданка в жену дракона, страница 94 – Екатерина Гераскина

Я только тогда заметила Тенебру стоящую в проеме. На руках у неё сидела Аделия и сжимала в руках игрушку. Только вот взгляд у крошки был слишком каким-то взрослым.

Тут же появился Аданат и аккуратно перехватил крошку, легко прижимая её к себе одной рукой. Он хотел выйти — я видела это по его напряжённым плечам, по взгляду, метнувшемуся к проему. Но стоило ему сделать всего один шаг за пределы комнаты, пропитанной болью и отчаянием, как малышка скривила губки и закричала. В этой тягостной тишине, что царила тут звук показался оглушительным. Аделия начала плакать.

Аданат остановился. Помедлил — и снова вернулся в комнату. Девочка моментально затихла. Он снова двинулся к выходу из этого каменного мешка — и всё повторилось. Едва её выносили за порог, как она начинала плакать, будто чувствовала… чувствовала, что должна быть здесь.

Но было не до странного поведения малышки. В другой ситуации я, возможно, удивилась бы или насторожилась. Сейчас же всё, на что у меня хватало сил, — это следить за каждым слаженным, уверенным движением Елены. За тем, как она раскрывает свою сумку, как быстро и точно перебирает ее содержимое.

Кажется, даже лекари — все, кто собрался в этой комнате, — теперь смотрели только на неё.

Елена стояла над Дарклэем, вытянув руки вперёд, и её лицо было напряжённым, собранным, почти бесстрастным. В её глазах был только холодный профессионализм.

— Он теряет кровь. Она уходит быстрее, чем ваше лечение помогает ему, — процедила Елена и снова склонилась над Дарклэем. — Что с кровью?

Один из лекарей покачал головой. Те не понимали ее. Елена прижала к ране чистую ткань, наклонилась ближе, пытаясь уловить сердцебиение, отследить реакцию зрачков, стала ощупывать область груди.

Её губы сжались в тонкую линию. Я видела, как внутри неё борются два подхода к медицине: тот, где она работала с помощью диагностики и медицинской техники, и этот — магический, где всё приходилось делать на ощупь и полагаться на магию.

Она принялась лечить Дарклэя. Рана на его груди вдруг стала меньше, кровь стала течь меньше, но всё равно полного заживления не происходило.

— Ему может понадобиться кровь… Не получается остановить кровотечение.

Я стояла в стороне, не зная, куда деть руки. Меня трясло. Я молилась, чтобы всё это оказалось сном. А Елена просто работала. Чётко, методично. Применяла магические манипуляции.

— Его разъедает что-то изнутри. Неритмичные магические импульсы, — тихо произнесла она. — Это не отравление обычным ядом.

Я видела, как её взгляд метнулся в сторону, к кинжалу, лежащему на низком столике.

Тенебра, которая прибыла сюда вместе с Еленой, подошла к клинку. Она долго всматривалась в него.

— Этот клинок, — прошептала она, будто самой себе. — От него веет смертью. Кровью. Хаосом. Этим убили… моего брата.

Она сжала собственное горло ладонью, словно задыхалась.

— Ты… вспомнила? — прошептала я, но она не ответила сразу. Я подошла ближе.

Тенебра сжала рукоять клинка, обернулась ко мне.

— В этом металле кровь Хаоса. Я чувствую её… Я не помню лица, не помню того, кто держал оружие и убил брата. Но я помню, как это чувствуется. Как уходит… родная кровь. И ты понимаешь, что ничего не успеешь.

— Как спасти Дарклэя? — прошептала я, едва дыша. Ведь знала, что ее сестра и брат погибли.