Книга Развод с ректором. Попаданка в жену дракона, страница 92 – Екатерина Гераскина

Снова посмотрела на леди Тарвискую, женщину, которая должна была быть опорой Дарклэя, хранительницей рода…

Подошла к ней. Она смотрела на сына круглыми глазами. Из них текли слезы. Она перевела на меня заплаканные глаза. В глубине их всё ещё сверкал красный, хищный огонёк.

— Что он вам пообещал? — спросила я.

— А?..

— Что он вам пообещал? — повторила я жёстко, смотря ей прямо в глаза, стирая свои слезы и размазывая кровь мужа по щеке.

Но та отупело смотрела на меня.

— Вы впустили в себя паразита. Я вижу его так же ясно, как и вы. Я могу освободить вас от него, а могу превратить в пыль одним касанием. Отвечайте, — процедила я.

— Я… я хотела встретить истинного… снова. Я хотела молодости…

— Но вы и так выглядите молодой… Зачем?

— Это иллюзия, — прошептала она. — После потери супруга, своего истинного, я… изменилась. Наша связь питала меня…

Я вдруг заметила на её шее медальон. Потянулась, сорвала. И иллюзия растворилась. Передо мной предстала не юная красавица, а зрелая, статная женщина. По земным меркам — лет шестьдесят, не тридцать, как казалось до этого.

— Какая же вы дура… Вы красивая женщина. Надо принимать возраст, жить…

— Потеряешь истинного — и поймёшь, — прошипела вдруг свекровь. — Когда превратишься в старуху…

Я покачала головой, усмехнулась с горечью:

— Я буду стареть, как положено. Я человек. И Дарклэю помогут.

— Ты ещё молодая. Ты ничего не понимаешь!

— Может быть. Но вас я в любом возрасте не пойму.  Продаться Хаосу ради красоты… ради молодости. Когда ваши сыновья сражались с ним. Когда имперцы гибли, чтобы не дать иномирной армии поработить всех.  Это… подло. Если бы вы спасали смертельно больного ребёнка — я бы поняла. Верю, что хаоситы могут надавить на больное, стать тем самым лучом света во тьме, подарить надежду на жизнь близкого и дорогого вам человека, да даже шантажируя вас жизнями родных, я бы поняла. А вот как у вас… — я скривилась, глядя на женщину. — Нет. Не пойму. Потому что вы искали только свою выгоду. Вам ведь даже новый истинный не интересен как личность, вы желаете получить вторую молодость, не так ли?

— Убей меня в таком случае. Я не смогу жить. Не хочу… быть такой… жить с этим…

Я покачала головой. Прикоснулась к её груди — и женщина отпрянула в немом крике.

Я отвернулась.

— Нет, вы будите жить и помнить, что сделали. Нести ответственность за свои поступки.

Две другие леди в углу — тоже с алым свечением внутри. Я молча очистила их. Не было ни сил, ни желания слушать их лживые оправдания.

Я снова опустилась на пол напротив Дарклэя. Обняла себя за колени и стала раскачиваться из стороны в сторону.

Я видела, как один лекарь сменился другим, как извлекли из груди мужа клинок. Но по суете, по взглядам… я понимала. Всё было очень плохо.

Я смотрела, как они пытались спасти Дарклэя.

Голоса гремели, отдаваясь эхом под сводами этой небольшой округлой комнаты, кто-то отдавал приказы, кто-то передавал бинты и склянки. Лекари толпились у его тела, один накладывал заклинание стабилизации, другой подносил к губам отвары, кто-то третий пытался остановить кровь, льющуюся из груди.

Бесполезно. Всё бесполезно.

Мой дракон лежал, тяжело дыша, глаза его были закрыты, ресницы подрагивали. Лицо серело прямо у меня на глазах. Как будто жизнь уходила из него — по капле, с каждой секундой, с каждым ударом моего сердца.