Книга Влюблен без памяти, страница 54 – Ольга Лисенкова

Эдвард сделал шаг вперед и взял Марианну за руки.

– Скажите мне, – попросил он настойчиво. – Вы не хотите ехать со мной? Сестра настроила вас против… нашего плана? «Девушкам не подобает» путешествовать в компании джентльмена, да? Я уже подумал об этом. Мы поедем в разных каретах, чтобы ни один злой язык не посмел…

Марианна досадливо вырвалась. Предложение поехать в разных каретах, конечно, было более пристойным, но из-за него она расстроилась еще сильнее – ведь ей так хотелось как можно больше времени провести рядом с Эдвардом, пока она ему еще нужна!

– Нет, милорд, дело не в этом.

– «Милорд»?! Марианна, что с вами?

Эдвард снова ухватил ее за руку и повлек в гостиную, где она упрямо присела на прежний диван, а он в волнении устроился рядом.

– Что с вами? – повторил он.

– Я не могу сказать.

– Почему?

– Чувствую себя так глупо, – призналась она. – Будто я капризная барышня, которая пытается… Нет, нельзя так забываться, милорд, правда. Со мной все в порядке, вашему плану ничего не грозит, благодарю, что вы решили взять две кареты.

– Такой ответ я ожидал бы услышать от благонравной леди Вивьен. От вас, Марианна, я жду иного.

– Чего же? – спросила она, повернувшись, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Прямодушия, которое вы мне успешно демонстрировали все это время. Честного ответа. Вы не побоялись дважды допустить меня в святая святых, в свои воспоминания… в свою чистую душу. Чего же вы боитесь теперь? Что успело случиться за эти несколько часов?

Марианна отвела взгляд, но все же решилась.

– Ваш камердинер… – проговорила она тихо.

– Он обидел вас?

– Нет-нет, что вы. Он сказал… только не наказывайте его и не выдавайте меня!

– Можете быть спокойны.

– Он сказал, что вам присылают анонимные письма. – Марианна пристально следила за лицом Эдварда. – Вы не поведали нам о них, когда заявили, весьма пафосно, что открылись нам как на духу. Мне была дорога мысль, что вы удостоили нас своим доверием, но на самом деле этого не произошло, милорд, я всего лишь выдала желаемое за действительное. И я не хотела говорить это вам, потому что – потому что вы вовсе не обязаны были делиться с нами и тем, чем уже поделились, и я высоко ценю, что вы сказали нам о своей матушке и даже об отце, и кто я такая, чтобы упрекать вас хоть в чем-то, и после всего…

Она задохнулась и смолкла. Эдвард улыбнулся, сжимая и нежно поглаживая ее пальцы, – она и не заметила, как он снова завладел ее рукой.

– Всего-то! – сказал он с облегчением. – Послушайте, Марианна, гнусные анонимки – вовсе не то, что мне хотелось бы с вами обсуждать.

– Но эти анонимки – они как-то связаны с тем, что вы пытаетесь вспомнить?

Он потер лоб свободной рукой.

– Я не знаю.

– Что в них пишут, Эдвард?

Он молчал.

– Вы не скажете мне, – с грустью заключила Марианна. – Вот видите. Я ничего для вас не значу. Но, когда я говорю так – когда я говорю о том, что чувствую, – я и сама понимаю, что переступаю непозволительную черту. Это и глупо, и недостойно. Разумеется, я ничего для вас не значу, незачем и воображать себе, будто…

Усмехнувшись, Эдвард сокрушенно покачал головой.

– Женщины! Такие мастерицы загонять в угол. Марианна, вы значите для меня очень много. Я и поверить не мог, что за столь краткое время возможно подпустить человека так близко и отринуть всяческие сомнения… Я просто не смею сказать вам, что теперь, – он склонился к ее уху, – теперь, когда вы здесь, со мной, я не хочу отпускать вас никогда. Я хочу греться в вашем свете вечно, вот так держать вас за руку, защищать вас, удерживая в кольце своих объятий. Стоит ли мне сейчас продолжать?