Онлайн книга «Скальпель против волшебства»
|
– Отдайте булку, Щукин! Мужчина затормозил и попытался повернуть заплывшую шею: – Меня ж все равно сегодня выписывают…Какая вам разница? – Пока не получили на руки эпикриз – вы в моей зоне ответственности. Булку! – доктор требовательно раскрыла ладонь. – Вам легко говорить. Вон, какая худая… – промямлил Никита, но вложил половину злосчастной сдобы в протянутую ладонь. *** Сперва час перевязок, затем еще четыре – в операционной. Не все время на ногах (пока помоешься, переоденешься, пациента подать, забрать, все проверить), но от этого не легче. Кондиционер в оперблоке давно пора было почистить и заправить. Рита чувствовала, что слизистая в носу покрылась сухими корочками, а горло начало першить. «Отлично, осталось только заболеть для полного счастья». Не успела закрыть дверь святая святых хирургического отделения, как на нее налетела женщина в синтетическом платье в горошек и с пакетами в руках. В нос ударил кислый запах пота, взгляд выхватил порванные, явно надетые не первый раз бахилы. – Когда вы выпишите моего мальчика? Он сказал, нам нужен эпикриз! – Мальчика? – Рита растерянно заморгала. Выглянула из-за спины посетительницы, ища поддержки у постовых медсестер. Те только сокрушенно покачали головами. – Вы, наверное, ищете внука? Детская хирургия в другом корпусе. – Какого еще внука? Вы что себе позволяете? Я приехала забирать своего сына! Щукин Никита, в триста четырнадцатой лежит. Вы же его лечащий! Вы что, своих пациентов не знаете?! – Женщина не на шутку разъярилась. На лбу выступил пот, щеки покраснели. «Да у нее давление поднялось. Только гипертонического криза мне в коридоре не хватало». – Я всех помню, что вы. И Никиту Сергеевича тоже. Сорок два года, поступил с диабетической стопой. Язвы 1-2 степени. А вы, значит, его мать. Понятно. – У Риты не осталось даже раздражения, одна усталость. – Нужно подождать, я сделаю назначения послеоперационным больным, а после напечатаю вам рекомендации. – Мне сказали, выписка в тринадцать часов! Уже пол второго! Сколько он тут будет валяться? – Валяться? – Вот это уже была наглость. – Совсем зачах тут! Пока я на даче была, соседка скорую вызвала. Ишь, деятельная какая. Я вообще не понимаю, зачем его сюда положили. Дома Никите будет лучше, я его и сама прекрасно вылечу. Нечего моего сына всякой химозой пичкать! Тяжелый случай. Тут терпение нужно. – Конечно, мать всегда лучше знает, что нужно ее ребенку. Тем более, видно, вы женщина умная. Сможете и сахара дома мерить, и инсулин вводить. И за диетой его лучше присмотрите. А то нас он не слушается. – Да. – Женщина гордо вздернула сразу два подбородка. – У него характер волевой. Только я и могу с ним справиться. «Эх, нужно было в патологоанатомы идти». На столе ожидала готовой вот-вот развалиться башней груда историй. Пришлось согнать играющего в Энгрибердс ординатора, занявшего компьютер. «Мне ж еще протоколы операций писать. Боже, дай мне сил». Вдобавок заломило в затылке. Через пару минут в дверь постучали, в комнату просунулась голова с роскошными черными усами: – Здрастье. Я это… Из триста двадцатой. Карцев. Вы меня сегодня выписать обещали. Тут уже меня забирать приехали. «Так, это не мой». – Смиренно ожидайте, Карцев, – подал голос Павел Игоревич. – В коридоре. – Ага. А это…Мне потом где перевязки делать? |