Книга Который кот подряд, страница 75 – Евгения Малинкина

Даша перешла дорогу, нырнула в пролёт между домами на 5-й линии и через сквозной двор вышла к метро. Ноги занесли в булочную на Среднем, где она купила парочку аппетитных бубликов, чтобы хоть как-то поднять себе настроение, которое, по правде сказать, было не на высоте. Она думала о Соне и Вадиме Петровиче. Вот ведь странная штука – любовь. Молодая девушка влюбляется в человека вдвое, а то и втрое старше себя. Любит безусловно, самоотверженно, будто это не старый потасканный певец, а принц на белом коне. Мысли Даши перескочили на Филиппа. Любит ли она Филиппа? Любит ли он её? Что такое, вообще, эта любовь? Эмоциональные качели, из одной крайности впадаешь в другую: только что ты был глубоко несчастен и вот уже счастливей нет на всём белом свете. Но любые качели рано или поздно останавливаются или у них обрывается верёвка. У влюблённости не бывает полутонов, максимальная амплитуда эмоций. Однако в последнее время в её отношениях с Филиппом преобладали отрицательные эмоции. Филипп вёл себя будто хотел усидеть на двух стульях. О том, что стульев могло быть существенно больше, Даша не хотела думать. А Анечка никуда не исчезала, просто Филипп о ней не упоминал.

Даша свернула на 14-ю, малолюдную, в отличие от Среднего проспекта, линию. Достала из пакета вожделенный бублик (что человеку нужно для счастья?). Уже у самого дома она заметила машину Филиппа. В салоне никого не было. Даша быстро запихнула оставшийся кусок бублика обратно в пакет, отряхнула крошки и вошла в подъезд, нос к носу столкнувшись с выходящим из лифта Филиппом.

– Привет, я тебя ищу. Почему ты не отвечаешь на звонки? Мне пришлось звонить твоему шефу, чтобы узнать новый адрес. Мы снова соседи, да? Как в старые-добрые?

– Возможно, ты старый и добрый, а я молодая и злая. Уйди, а то я за себя не отвечаю.

– Ты расстроилась из-за мамы?

– Тебе что за дело, я ведь просто хорошая знакомая?

– Ах, вот в чём дело?! Ну, не сердись. По-твоему, я должен был сказать им, что ты моя девушка? Мама бы тебя тут же начала пытать: иголки под ногти, свет в лицо – все средства хороши. Тем более у вас с ней какая-то заваруха произошла. Ты им машину помяла? Как у тебя получилось, я не понял? Такая воспитанная и хорошая девочка мнёт серьёзные большие машины. – Филипп приблизился вплотную к Даше, прижав её к стене. У Даши предательски перехватило дыхание. Она ненавидела себя за такую реакцию на Филиппа и ничего не могла с собой поделать. Его лицо было совсем близко, она инстинктивно облизала ставшие вмиг сухими губы. Он поцеловал её в нос и отстранился, словно упиваясь её желанием и растерянностью. На Дашу будто опустилось тяжёлое облако обиды, придавившее плечи к земле, а потом все чувства куда-то разом исчезли: ни любви, ни ненависти – полная апатия и безразличие.

Даша подняла на Филиппа глаза. Он уловил перемену в настроении и попытался её поцеловать.

– Я пойду, Филь, устала. Давай не сегодня, ладно? А лучше давай никогда?

– Подожди, я, между прочим, тебя искал, звонил, ждал почти час под дождём.

– Извини, не захватила с собой медали за ожидание. Хочешь бублик?

– Дашка, я не хочу никакого бублика, я хочу тебя! Ты понимаешь?

– Отлично, значит, второй бублик тоже мой.

– Даш?

– Филипп, я пойду. У меня ещё дела.

– Как скажешь, конечно. Может, завтра встретимся? Завтра всё-таки воскресенье. Или хочешь в театр?