Книга Забираю вас себе!, страница 78 – Тина Солнечная

Я выгнулась, пальцы вцепились в простыню, а из груди вырвался протяжный, дрожащий стон.

Одновременно с этим Талмер прижался ко мне плотнее, его ладони обхватили мою грудь. Он ласкал её нежно, но жадно, будто хотел запомнить каждый изгиб, каждую реакцию моего тела.

— Такая красивая, — прошептал он, проводя пальцем по моему соску. — Такая настоящая...

Я была между ними, их дыхание, прикосновения, страсть — всё слилось в единое, ослепляющее ощущение. И я просто тонула в этом. Позволяла себе быть слабой. Позволяла им любить меня так, как хотелось им. И мне.

Мей снова целует, ласкает, едва касаясь, дразня. Его горячее дыхание щекочет, заставляя меня выгибаться навстречу, но он только смеётся тихо и продолжает мучительно медленно.

— Ты любишь, когда я тебя дразню, — шепчет он.

Я задыхаюсь. Мне хочется большего — прямо сейчас, немедленно. Я тянусь к Талмеру, прижимаюсь к нему, целую его плечо, шею, ловлю его губы. Он сразу отвечает, крепко обнимая меня, погружая пальцы в мои волосы.

— Ты у нас стала смелее, — шепчет он, прерываясь на дыхание.

— У меня два мужа, имею право, — улыбаюсь я сквозь пылающие щеки.

Я чувствовала, как внутри всё горит от желания, как мне хочется дать больше, почувствовать больше, отдать себя без остатка. Я медленно опустилась перед Талмером, взглянув на него снизу вверх. Его дыхание сбилось, взгляд потемнел.

Я провела пальцами по его бедру, наслаждаясь каждой реакцией, каждым вдохом, каждым сведением мышц под кожей. Потом склонилась ближе, наслаждаясь видом шикарного мужского достоинства, что призывно смотрело на меня в полной готовности, едва коснулась его, пробуя, ощущая, как он замирает от предвкушения.

Он опустил ладонь на мою голову, но не настаивал. Я осмелела и прошлась языком от основания до кончика, услышала сдавленный стон и стала смелее, взяла в рот головку, а потом вобрала его глубже, лаская и растворяясь в том наслаждении, что ощущал он. Каждое моё движение вызывало в нём дрожь. Я действовала медленно, с нежностью и вниманием, будто это был не акт страсти, а способ сказать: я вижу тебя, я принимаю тебя, я выбираю тебя.

— Таша... — выдохнул он.

Мей, оставшийся позади, не торопился. Его руки нежно скользили по моей коже, ласкали бёдра, успокаивали и разжигали одновременно. Он терпеливо ждал, пока я привыкну к Талмеру, пока наши движения не станут единым ритмом. А когда я обернулась к нему через плечо, он понял без слов.

Мей осторожно вошёл в меня сзади, и я едва не вскрикнула от переполняющих ощущений. Всё стало слишком — слишком ярко, слишком глубоко, слишком хорошо. Казалось, что я не смогу удержаться, не смогу дышать, не смогу быть... но я была. С ними обоими.

И в какой-то момент случилось нечто удивительное. Я чувствовала не только себя, но и их. Их желание, их волнение, их восторг — как будто границы между нашими телами и разумами стёрлись, растворились в жаре и близости. Всё переплелось: дыхание, биение сердец, стоны.

Мы двигались как единое существо. Я была между ними, и одновременно — частью каждого из них. Они были моими. А я — их. Не по принуждению, не по метке. По зову. По желанию. По чувству.

— Таша… — выдохнул Талмер, проводя ладонью по моему боку.

— Любимая… — прошептал Мей, целуя мою шею. Движения стали плавными, слаженными, будто мы были настроены на один ритм. Я чувствовала, как Талмер зарывается пальцами в простыню, не в силах сдержать стоны удовольствия, когда мои губы и язык касались его снова и снова. Его дыхание учащалось, пальцы дрожали, а голос срывался на шёпот — такой глубокий и искренний, что внутри у меня всё сжималось от счастья.