Книга Тайна доктора Авроры, страница 145 – Александра Федулаева

Кроу медленно повернул голову.

— Вы хотите, чтобы я стал вашим шпионом?

— Как вам угодно. Но раз вы сами вышли из тени, я лишь предлагаю вам путь. Выбор за вами.

Кроу не спешил с ответом. Он смотрел на оживлённые улицы, на солнечные блики в пыли, на лица прохожих. А потом произнёс:

— Хорошо. Но мне нужна полная свобода действий. И я сам выбираю, как работать.

Сеймур усмехнулся.

— Вы всегда были упрямы. Договорились.

Кроу долго смотрел на него. Затем коротко кивнул.

— Я приду.

С этими словами он вышел из экипажа, когда тот остановился у развилки, и растворился в утреннем городе. Сеймур наблюдал за его уходом с едва заметной грустью в глазах. Он знал — таким, как Кроу, сложно простить самого себя. Но иногда именно падшие возвращают себе честь, когда окружающие теряют её окончательно.

Прошло почти полтора месяца, и я совсем не замечала, как сменяются дни. Мы успели многое. По моим предложениям доктор Лэнгтон начал срочную перепланировку корпуса: мне хотелось, чтобы родильное отделение размещалось рядом с детским, с общим медицинским узлом и отдельным входом. А сёстры больше не метались между корпусами, и новорождённые с ослабленным здоровьем получали немедленную помощь. Всё должно было быть логичнее, целостнее, безопаснее.

Вскоре я получила письмо от герцогини. Она похвалила мою инициативу и предложила собрать архитекторов для обсуждения проекта новой детской больницы. «Мы обязаны построить её», — написала она. «Это снизит детскую смертность и подарит жизнь и счастье нашим подданным. Это должно быть достойное королевства учреждение».

Увидев заголовок «Графиня Элдермур и новый век здравоохранения» в городской газете, я растерялась. На рисунке в статье я стояла на крыльце больницы с корзиной трав, окруженная детьми. Оказывается, кто-то из приближенных герцогини Уэстморленд подслушал её разговор с попечителями о строительстве детской больницы для всей южной провинции, и эта новость попала в прессу.

— Она не любит, когда о её замыслах пишут до того, как всё согласовано, — заметил лорд Сеймур, сдержанно усмехнувшись, пролистывая утренний выпуск. — Но иногда, дорогая Аврора, молва способна заставить дела двигаться быстрее, чем сто бумаг.

Мы с мужем часто говорили: создание этой больницы стало для нас как рождение новой жизни. Она требовала заботы, внимания и решимости. Всё, что было раньше в Рэдклифф-Холле, теперь казалось далёким сном.

Теперь каждый мой день был заполнен перемещениями между родильным отделением и детскими палатами. Утром я встречалась с доктором Лэнгтоном и сестрами милосердия. Днем проверяла счета, утверждала закупки, обсуждала планы с архитекторами и представителями строительной гильдии. А вечером мы с Эдит гуляли по саду. Она читала мне вслух сказки, сидя на скамейке под магнолиями, а Марс, зевая, лежал у ее ног.

К счастью, перепланировку удалось закончить в рекордные сроки. Бригада мастеров работала под чутким оком управляющего, и теперь родильное отделение соседствовало с детским. Это казалось мне необходимым — как можно быстрее соединить двух самых уязвимых пациентов, мать и дитя, под одной защитой. Светлые, проветриваемые палаты, новая мебель, просторные окна. Утром, когда солнце падало сквозь занавеси, запах мыла и мелиссы наполнял коридоры — и я верила, что это начало чего-то важного.