Книга Тайна доктора Авроры, страница 186 – Александра Федулаева

Бетси, сидевшая ближе всех, поспешно перекрестилась. Фелисити издала звук похожий на смешок, но тут же вжалась в кресло. Эдит слушала, широко раскрыв глаза. Её кудри переливались всеми оттенками рыжего в свете камина. Марс, свернувшийся у моих ног, недовольно дёрнул хвостом и фыркнул так выразительно, что я не сдержала улыбку. Леди Агата, устроившаяся с вязаньем в углу, покачала головой и пробормотала:

— Сколько лет слушаете одно и то же, а всё дрожите, как дети.

— Потому что рассказано хорошо, — возразила я и сжала ладонь Эдит.

Тем вечером мы долго не расходились, но всё же, когда часы пробили одиннадцать, тётушка велела готовиться: семейство Рэдклиффов решило посетить праздник вместе, и нельзя было опаздывать.

Когда мы вышли в город, там уже было шумно. Толпы людей стекались к площади, где разгорался первый костёр. Пламя поднималось всё выше, огонь бросал в небо искры, и от его жара таял лёд на булыжной мостовой. Дети визжали, взрослые смеялись и грели ладони.

По улицам тянулся аромат: жареные каштаны потрескивали на углях, карамельные яблоки блестели в свете факелов, а у лотков продавали горячий, лёгкий глинтвейн, от которого кружилась голова и разливалось тепло в груди.

На другой стороне площади началась уличная постановка. На деревянном помосте разыгрывались сцены из старых легенд: рыцарь в доспехах сражался с тёмным чудовищем, и люди кричали от восторга; девушка в белом платье выводила танец, будто сама была пламенем; группа детей изображала слуг зимы, которые приходят забирать осень. Пройдя чуть дальше, можно было увидеть актёров, одетых в красочные костюмы. Они разыгрывали старую сказку об Осени и Зиме: Осень, в богатом венке из жёлтых листьев, спорила с холодной Зимой, чьё время властвует дольше. Дети смеялись и аплодировали, когда Зима притворно дула на зрителей холодным ветром из мехового мешка.

Фелисити радостно хлопала в ладоши. Эдит улыбалась искренне и открыто.

— Тебе нравится? — тихо спросила я её.

— Очень, — ответила она. — В каждом огоньке будто живёт своя душа.

Генри подошёл к нам и протянул ей руку. Она вложила в его ладонь свою, и я вдруг ясно увидела, что этот праздник станет для них воспоминанием, которое они будут хранить всю жизнь. Он стоял рядом и смотрел на неё, словно всё вокруг было лишь декорацией, а центром внимания — её сияющее лицо.

Всё смешалось в этом весёлом шуме. Я вдыхала запах дыма и медовых яблок. Вокруг меня смеялись, визжали дети, толпа ахнула, когда последний фейерверк рассы́пался золотой пылью над Эвервудом, и тут же все разом взорвались радостными криками: «Слава осени! Да здравствует зима!» Моё сердце замирало от восторга и радости, чувствуя, как осень, умирая в пламени костров, благословляет нас на долгую и, надеюсь, добрую зиму. Я чувствовала себя частью этого древнего ритуала, этой живой, пульсирующей энергии, которая наполняла площадь. Хотелось просто стоять здесь вечно, раствориться в этом моменте, забыв обо всём на свете. В какой-то момент мне показалось, что я даже почувствовала лёгкое головокружение от запаха глинтвейна, витающего в воздухе, и от переполнявших меня эмоций.

Толпа вокруг меня гудела, словно сама стихия: крики, смех, звонкий треск факелов, удары бубнов — всё это сливалось в сплошной гул, пробирающий до дрожи.