Книга Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову, страница 16 – Дара Хаард

Попыталась вырвать руку, но куда там, я слаба в этом теле. Будь тут я настоящая Ирина Петровна ста семидесяти пяти сантиметров росту и почти сто килограммов весу, улетел бы этот черноволосый от меня в стену. Я сжала зубы, чтобы не застонать от боли в конечности, и думала: что ему от меня прямо сейчас понадобилось?

Я могу его сдать, он что-то затевал по устранению герцога, пусть я не знаю всего, но Джулиан ведь не в теме о моей памяти. Значит, нужно что? Нужно всеми способами бежать отсюда. Я слишком хорошо понимала, что житья мне тут не будет.

Я тут и так на птичьих правах, а теперь, когда Алан предполагаемо мёртв, я тут никто. Детей родить не успела, одна брачная ночь… скорее всего, не дала результат…

Божечки, как же захотелось домой! Пусть кто-нибудь другой в этом теле живет. Мне моё старое сейчас очень даже нравилось. Пусть жить мне осталось не так много, хорошо, если ещё лет двадцать вытяну, но зато в своем мире, где всё понятно.

В моей комнате была Мали, перебирала вещи, аккуратно раскладывая по полкам, когда мы ввалились. Джулиан коротко рыкнул:

— Вон!

Служанку как ветром сдуло.

Я с усилием вырвала руку из захвата и отступила от черноволосого.

— Что вы себе позволяете?

— Прекрати ломать комедию, Альрина, нас не слышат чужие, — Джулиан наступал на меня, как коршун, его глаза потемнели ещё больше, — я хочу знать, ты вылила ему в вино зелье бессилия?

— Я не помню, — сказала я, потом придала своему голосу твёрдость, — после взвара невесты у меня в голове всё перемешалось, я ничего не помню, Джулиан.

— Если его найдут живым, мы все сдохнем, Альрина, поверь, мой кузен не остановится ни перед чем. Знаешь, как он расправился с теми, кто был повинен в смерти его семьи, отца, матери, двух братьев и сестры? Он убил всех, кто в этом замешан, их семьи, всех, кто дружил с этими семьями, не жалел никого, даже младенцев.

По моему телу прошелся озноб, очень хотелось закрыть уши и ничего не слышать.

— Поэтому мне важно знать, дала ли ты ему зелье, девочка моя, — голос Джулиана изменился и стал воркующим, сладким как патока, — Ты же знаешь, что я люблю тебя, но, чтобы нам быть вместе, Алан должен умереть.

— Что? — я осторожно отступила от крадущегося Джулиана.

— Ты стала странной, Альрина, не выпрашиваешь ласки, не смотришь на меня своим влажным любящим взглядом. Я был с тобой груб, дорогая, прости, но ты не оставила мне выбора, сопротивлялась. Я понимаю, что виноват в том, что принудил стать герцогиней, спать с этим уродом, но неужели герцог оказался так хорош в постели, что ты решила променять меня на него? Не забывай, что ты все ещё не знаешь, где твои племянники, Альрина.

Пока я развесила уши и внимательно слушала его бред, Джулиан оказался рядом и, схватив меня в охапку, впился поцелуем, который вызвал во мне рвотный рефлекс. Скотина слюнявая! Я постаралась расслабиться, чтобы не блевать, но, когда руки мужчины зашарили по моему телу, а в живот упёрлось его твёрдое желание меня поиметь, я что есть силы оттолкнула его от себя. И пока возбуждённый мужчина не ринулся на меня вновь, стала быстро говорить:

— Тело Алана ещё не нашли, давай не будем делать глупости. Вдруг он и правда выжил? Слуги могут донести, что у нас были отношения...

— Если ты подлила ему зелье, то он мёртв, — глаза мужчины были затуманены желанием, он медленно наступал на меня. — Поверь, теней там было очень много, ему и с магией было бы трудно, а если он бессильный, то уже мертв. И если он мёртв, то я следующий герцог, Альрина. Я не оставлю тебя, подарю тебе дом в столице, отпущу твоих племянников, дозволю тебе любить меня, как ты хотела. Ты такая сладкая, моя девочка, такая нежная… особенная малышка…