Книга Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову, страница 33 – Дара Хаард

— Да, ищем себе место, у вас, смотрю, земли процветают.

— Не жалуемся, — хмыкнул хозяин, с интересом рассматривая меня и ссутулившуюся позади Имару. — Новым жителям всегда рады, работы тут много.

— Чем промышляете? – спросила я.

— Ну тебе, красавица, сразу замуж можно, зачем работать, а для твоих родственников найдётся чем заняться. Наши глинные котлованы на всё герцогство известны. Всю посуду в герцогстве из нашей глины делают.

— Понятно, — хмыкнула я, — а хозяин как, не злой, не притесняет?

Мужик сразу как-то изменился, напрягся.

— А чего тебе хозяин? Он у нас женат, на девок не смотрит.

О как! Интересно, я, оказывается, жената на ком-то.

Имара скептично рассматривала хозяина таверны, Ратье с кучером притихли, наблюдая за разговором.

— А дома у вас свободные есть? – задала я нейтральный вопрос.

— Как не быть, есть, только отремонтировать и живи, раз в год мзду за землю только плати.

Я не стала больше выспрашивать новости. Миха напрягся и смотрел уже не так спокойно, уж не знаю, что его насторожило.

— Ты мне еду собери, мы пока по округе покатаемся, может тут ещё деревни есть.

— Мирка, — рявкнул хозяин таверны, — собери гостям еды в дорогу.

Я перечислила, что хочу взять, заплатила мужчине и, дождавшись, когда он вынесет корзинку, пошла на выход со своими провожатыми. Почему-то мне тут не нравилось. Вроде всё чисто, но что-то меня тревожило.

Миха вышел за нами следом.

— В дне пути будет деревня Чивьи, они у нас глину покупают, может вам там понравится. А лошадям не желаете овса прикупить? У нас хороший.

— Несите мешок, — согласилась я.

— Тревор! — рявкнул Миха в сторону конюшни. — Сучий потрох, Тревор!

Из конюшни вышел мальчишка лет двенадцати, вихрастый, глазастый, взглядом, как огрел, злым, непримиримым, словно удар под дых. Сердце зашлось от стука, в горле всё сжалось от боли и желания заплакать.

— Вот пригрел сироту, а он, тварь такая, лишний раз не переломится что-то сделать, — сказал Миха и, когда мальчик подошёл ближе, что есть силы пнул того в живот. — Иди мешок корма неси, не допросишься тебя.

Мне показалось, что это меня сейчас ударили. Я отмерла и, мгновенно выхватив кнут из-за пояса стоявшего рядом кучера, сильно сжала ребристую ручку.

Мальчишка отлетел от хозяина таверны, сжался клубочком. Из таверны вылетела девчонка в замызганной одежде и, роняя крупные слёзы, кинулась к мальчишке.

— Братик! Тревор! – она упала на колени рядом с братом, стала его гладить.

— Достали эти попрошайки, работают еле-еле, а жрут в два горла, — Миха все не успокаивался.

У меня в ушах зазвенело от напряжения, земля под ногами дрогнула, и я что есть силы приложилась кнутом по спине урода, посмевшего при мне избивать ребёнка.

Он резко обернулся, вытаращил на меня бесцветные глаза:

— Ты чего это удумала, девка?!

Земля опять вздрогнула под ногами, пошла волнами, вызывая вскрики по всему посёлку, стены домов опасно затрещали, взлетели с крыш мелкие птахи, возмущённо вереща на все голоса.

Мужик тут же растерял пыл, упал на задницу и пополз от меня прочь к конюшням.

— Не позволю детей бить, сам ты тварь! — рявкнула я на мужика, кнут щёлкнул ещё раз, а руки-то помнили, хоть и не родные. Кончик кнута рассёк хозяину таверны щёку, он взвыл и ещё быстрее стал ползти к конюшне. – Сидеть! – моя рука опять взлетела, ручка у кнута неудобная, не по руке, но он всё равно послушно щёлкнул по телу мужчины, рассекая уже вторую щеку.