Книга Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову, страница 34 – Дара Хаард

— Ннненада! — мужчина закрылся рукой.

Я удивилась тому, что он не пытается на меня напасть, и сделала ещё шаг вперёд к нему. Земля под ногой вздрогнула, заботливо выровняла поверхность, на которую я ступила. Моя ты хорошая...

— Ваша светлость, — позади услышала шепот Ратье, — прошу, успокойтесь, всё можно решить миром, а то посёлок развалите.

Я резко обернулась к сопровождающему, тот отшатнулся, сжался, стараясь стать меньше.

Перевела взгляд на испуганного кучера, на сверкающую восхищённым взглядом Имару, нахмурилась и выдохнула.

Я правда что-то вспылила. Отбросила кнут, думаю, что нужно себе нормальный купить, и пошла к детям.

Странно, но моё тепло радовалось им, и я подозревала, что дети эти –мои племянники. Сердце колотилось как ненормальное, горло сжимали тиски жалости. Бедненькие мои, дурная ваша тётка, совсем без мозгов. Влезла непонятно в какие аферы, влюбилась в подонка, нет бы в своё поместье ехать да жить спокойно. Тут же благодать…

Был бы сейчас Джулиан рядом, вцепилась ему в щёки когтями, чтобы неповадно было над сиротами издеваться. Он говорил, что они под присмотром, ни в чём не нуждаются… Гад такой!

Я могла терпеть, если надо мной издевались, но, если детей трогали… Разум враз выносило. Какая там осторожность? Чистый инстинкт, древний, как сама разумная жизнь — защитить ребёнка.

На крыльце стояли, не понимая, что делать, выбежавшие посетители, не решались идти на помощь к визжащему, как свин, Михе. Я с ними ещё разберусь! Непонятные у них тут хозяева объявились, налоги за землю не платят, так ещё и глину мою куда-то без спросу продают.

Миха выть перестал, но смотрел на меня с опасением, глазки так и бегали, придумывал, что ему делать. Это я ещё мало ему перетянула, могла вообще шкуру попортить так, что кусками висеть будет. Не думала, что навыки владения кнутом когда-нибудь пригодятся.

Спасибо деду Стёпе, нашему пастуху, вот где виртуоз был. Он кнутом такие чудеса вытворял, что мы, ребятишки, собирались целыми толпами смотреть его представления. Некоторых, особо настырных, он обучал трюкам. Как же давно это было… А вот вспомнилось.

Девочка всё гладила мальчишку, который уже пытался сесть и стойко молчал.

— Тревор, как ты? – спросила я мальчика.

Детям было лет по десять-двенадцать. Грязные, со следами побоев, с изломанными ногтями, под которыми чёрными лентами скопилась грязь. Я покосилась на Миху, который уже встал. Очень хотелось продолжить учить доброте этого борова.

— Тётенька, он терпеливый, всегда молчит, — сказала девочка, — Меня Мирия зовут, а брата Трейдовор, но мы его имя сокращаем, длинное оно. Тётенька, может, возьмёте нас к себе? Я посуду хорошо мою, завтрак готовлю, Тревор вон за лошадьми может смотреть, – по щеке Мирии потекла слезинка. — Он нас, как вы уедете, бить будет.

Я выдохнула злость, пытаясь быть хладнокровной, оказалось, что я не всегда могу совладать со своими эмоциями, вон до сих пор земля под ногами мелко трясётся, норовя развалить все дома рядом.

— Я вас заберу, если есть вещи, которые вам дороги, берите, — сказала я детям.

Девочка ойкнула и тут же понеслась в таверну, а мальчишка посмотрел на меня холодным взглядом, встал, отбрасывая мою руку, когда я хотела ему помочь.

— Вы зачем нас забираете?

— Ваше имя рода Терра?

Мальчик качнул головой.