Книга Эсперанса, страница 17 – Наталья Шемет

Прекрасная дама встала и вышла — как раз перед посадкой на промежуточной станции.

Куда?! Куда она пошла?…

Рогадора били импульсы узнавания, несмотря на то, что незнакомка не вернулась. Он вертел головой — ну кто же это, откуда? Из дамской комнаты?! С ней что-то случилось? Почему она там?

Котэйка переживала ужасно — на краю Галактики не ловила галло-связь! Киттейя и прекрасный незнакомец решили побыть вдали от… всего привычного, но если она не узнает его сейчас — они рискуют не встретиться вовсе!

Дракон невыносимо страдал. Снова целых три импульса! А его крылатка так и не вернулась. Ох, ему бы немного смелости проверить дамскую комнату! Но нет, так нельзя… Кроме того, у Рогадора была проблема — обострение аллергии на мех. Болезни, которой не знали драконы до того, как стали контактировать с землянами и котэйцами.

Противная котэйка все время ходит мимо. Что ей неймется-то?

Он ощущал, как хвост, который длиннее, чем у большинства драконов — огромный сине-зеленый хвост, больше половины тела, его гордость — распухает, покрывается страшными волдырями. Протянутый под креслами, он доходил почти до места противной котэйки. А «антикот», кажется, потерялся… Несколько землян поглядывали на Рогадора с опаской, но и это не доставляло радости.

Дракон поелозил хвостом, и Киттейя вспомнила все ругательства, которые знала когда-то. Даже те, которые, казалось, забыла.

Единственное, что радовало — это то, что полет когда-нибудь закончится. И там, на далекой Марракоолетте^[7], они встретятся… она постарается.

* * *

Марракоолетте обладала уникальной атмосферой. Здесь могли дышать все — правда, недолго, но мало кто прилетал на Марракоолетте больше, чем на пару дней. Дорого.

Свобода нравов, царившая здесь, раздражала особо чопорных или закомплексованных, но только не представителей Котэ или Радока^[8]. Безопасность и продолжение рода — на первом месте, и, как ни странно, удовлетворение потребностей — в том числе и в любви.

На Марракоолетте всегда невероятно красиво — по любым меркам, и зеленофиолетовое море тоже подходило всем существам. А еще здесь отчего-то ощущалось счастье. За ним и летели сюда из разных уголков Вселенной.

Хоть на пару дней.

Рогадор был поверхностным драконом. В смысле, передвигающимся по поверхности. Крылья у него имелись, но — зачатки. Угораздило родиться простой сухопутной рептилией на двух или четырех лапах — в зависимости от обстоятельств — зато слух был абсолютным. Несмотря на домоседство, на месте сидеть не удавалось. Рогадор курировал две точки — Землю и Котэ, и обе планеты вызывали отвращение.

Котэйцы драконов ни во что не ставили, драконы отвечали взаимностью. Мяуканье противно звучало для утонченного слуха — если голос драконов напоминал густую песню контрабаса, то голос котэйцев — визгливую скрипку в руках неумелого музыканта. Но именно Рогадор возглавлял головную фирму по импорту «антидрака» на Котэ.

Земляне же, хоть побаивались драконов — не все, конечно — были проще в переговорах. Их можно было легко давить весомым аргументом — несколькими сотнями килограмм живого драконьего мяса.

Киттейя знала, что когда-то ее предки ходили на четырех лапах, но низкоразвитые земные кошки не шли ни в какое сравнение с древними котэйцами.

Кит была очень современной котэйкой и самкой до кончика хвоста. Галло-скай — только новейшей модели, собственнолапно крашенные когти — это так возбуждает — в порыве страсти выпустить фосфоресцирующие коготки… Киттейя слегка переживала, что когти вырастали длинноватыми. Знакомые шутили, что она кожу дракона проткнуть может. При мысли об этом Киттейю передергивало.