Онлайн книга «Эсперанса»
|
— Так и он живой?! — Живехонький… говорю ж, сбежал, бедолага — от жены. Я еще над ним посмеивался — видать, наказанье мне теперь… — А мы-то думали, что он за славой да за почестями с рыцарями отправился, да погиб, жена его все глаза выплакала… магию от этого теряет… на чудо надеется… Дракон снова посмотрел на парня — теперь жалость предназначалась ему. — Ждет, ага… Чтоб я к такой вернулся!.. Вся магия у нее — одно желание верховодить, больше никаких талантов и нету. Ладно, оставим… ты про принцессу спрашивал, чего не съел. Ну… мог съесть. Не в этом дело! Понимаешь, пока по небу неслись, она все смотрела на меня глазищами голубыми огромными, а потом вдруг ласково заговорила… Я от удивления чуть не выронил ее! Сказала, что все понимает, если я ее съем, обижаться не будет, прощает… только сначала хотела узнать, есть у меня братья, сестры? У меня двое старших братьев и две старшие сестры, я так ей и ответил. А она заулыбалась загадочно, закивала, мол, Мерлинка ей объясняла, что все проблемы из детства, и что, наверное, меня мама в детстве не любила, поэтому теперь я мщу женщинам, и желание похищать принцесс — способ самоутвердиться и доказать себе самому, что крут. И что прикажешь делать, если я вправду меньший в помете был? Заинтересовался ее россказнями. Думаю, пускай говорит — чего нет? А она, как прилетели, жалеть начала и спасать меня. Вот прямо руками! Обнимает, гладит… Дракона передернуло, крылья ходуном заходили. — Слезами заливается, так ей жалко меня! Обалдел я малость, чего скрывать. Говорит, что добрый я и хороший, где-то глубоко внутри, а могу быть добрым на самом деле, но сам себе не позволяю… Ну, я посмеиваться начал — развлекла ж, я не голоден, погодим, думаю, до ужина-то… потом она меня снова обняла и колыбельную спела, и уснула, думаю — ладно, пусть поспит напоследок. А она меня обхватила — будто защищает… сама ж маленькая, тоненькая, как веточка, а держит крепко… в общем… а потом… потом жалко стало есть того, кто так тебе в глаза заглядывает в надежде что добрее станешь. А я и так добрый! Мамой клянусь! — Хорошая она, да. Так все о ней говорят. Эх, узнать бы ее поближе! — И, жалуясь на горестный удел, Готов меняться жребием своим.[1] — Чего? — Забирай! Меняю жребий. Отдаю, то есть. — Чего? Какой такой жребий, ты о чем вообще? — А, это стихи. Шекспир какой-то. Певец, типа тебя. Издалека, правда. Я теперь его сонеты разучиваю. Книжку ей Мерлинка волшебную дала, там все про любовь в стихах написано. Ой, бабы — зло! Теперь ждет от меня в любви признания — в стихах же! Вот скажи, ты можешь? Вот по заказу смог бы? _ Э… ну… да, наверное. Работа такая? — Вот! Вот и отлично! Ты можешь, я нет! Я дракон, ты нет! Вот ты ее и забирай! — А чего такая щедрость? Чего просто ее не выпустишь? — Элидодрон пришел в себя окончательно и пытался разобраться в перипетиях драконово — принцессной жизни. — Не могу я! Что-то лопочет о глубине моих глазищ и о том, что в них таится нечеловеческая тоска… — дракон затрясся, не то от смеха, не то от плача. — Ясен пень, дубов клен! Какая ж человеческая? — продолжала тварюга. — В общем, она решила, что любовью меня в человека превратит, я ее в жены возьму со всеми вытекающими отсюда последствиями. А у меня подружка… была… — Отчего ж была? |