Онлайн книга «Эсперанса»
|
Так и тут. Спасите-помогите как прекрасна и желанна! Смотреть, смотреть и держать, не отпускать! Схватил бы и уволок. Так и застыл парень на месте, жарко в одежке-то раззолоченной! И корона на глаза съезжает. Стоит, как дурень, с ноги на ногу переминается, что делать не знает, корону поправляет, а она норовит то на глаза, то в сторону перекособочиться. А принцесса и бровью в его сторону не повела. Сурово на дракона так смотрит, ужас! А тот словно меньше стал. Сжался, аж цветом поблек. И не страшный, ни капельки… — Что все это значит? Кто этот человек, Ра? Ох… какая! Руки на груди сложила, с вызовом смотрит. Глаза молнии метают, и не боится ж ничего! А Ра — это, значит, дракона так зовут? Ну дела… Тот, который дракон, хвостом виляет из стороны в сторону, ой вид виноватый! — То и значит, вот тебе человек, красивый и знатный. Давайте я вас того… обвенчаю да домой отнесу. Проспорил я тебя. — Что? — тихо-тихо спросила принцесса. Все замерло, мир превратился в натянутую звенящую струну. Принцесса долго — полминуты! — смотрела, не мигая, на дракона, и вдруг из озерных глаз потекли слезы. Крупные, да по щекам, и прямо на пол пещеры закапали! А она все стояла и не произносила ни звука, лишь плакала и смотрела на дракона. Даже без укора уже. Куда суровость подевалась? Потом всхлипнула и… — Как ты мог… ты не понял ничего… а я… надеялась… — и вот тут послышались глухие рыдания. Аж сердце зашлось. — Ну, прости! Прости! — забормотал дракон, растерялся-засуетился и к принцессе кинулся. Он засучил хвостом, задрожал, протянул к ней лапы. А на морде такое раскаяние написано, только что не стихами! Парень аж глаза потер. Думал, обман зрения. Девушка отпрянула, дракон же заметался между менестрелем и принцессой, пол и стены пещеры ходуном заходили, так туша драконья со стороны в сторону перетаптывалась. А красавица кинулась прочь. — Ну, погоди, ну не плачь, — бормотал тварюга, пытаясь просунуться в щель пещеры, куда забилась принцесса. — Ну, я не хотел тебя обидеть, я думал, как лучше… Элидодрон почесал затылок, вышел на воздух и уселся ждать. Через пару часов дракон выполз и обессилено рухнул рядом. — Ну что? — Успокоил. Насилу справился. Наревелась дурочка, спит. Жалко ж ее! — А про меня что сказал? — Да ничего. Что соврал ей, не было никакого спора. Пообещал, мол, съем тебя. На всякий случай. — А она?! — Ну, поплакала-поплакала, и перестала. Обняла, сказала, что ничего, пусть я еще кого-то разок обману, и даже если я еще кого-то разок съем, она все равно меня — вот такого! — любит, а человеком я обязательно стану. Спасай, а? — Да… дела… крутит она тобой, как хочет. Но почему? Ты ж дракон! — Тыждракон! — передразнил тот. — И что? Не человек, что ли? Парень закрыл глаза, а для верности прикрыл ладонью и лицо. — А пес ее знает. Трехголовый, — понуро согласился дракон. — Чего крутит… Немного подумав, предложил: — Тогда давай так. Ты меня заменишь. Утром я тихонечко исчезну, а ты появишься. Представляешь — уснула с драконом, проснулась с юношей прекрасным! Так, эта одежда не пойдет… Вот! Гениально! Разденем тебя, чтоб для вероятности… она сразу клюнет! Поверит, что я в тебя превратился! Точно говорю, она такая! Наверное… — А откуда я там возьмусь? И как буду изображать, что я — это не я, а ты? А друзья мои, в городе? Узнают же меня! |