Книга Эсперанса, страница 35 – Наталья Шемет

Нечеловечески закричала Любомира, в путах забилась, как бесноватая.

— Ма-а-атушка! Ба-а-атенька!..

— Вот! Вот, смотрите! Говорила я, ведьма она! Ишь, как выкручивается! — совсем Стася умом тронулась.

А Василь вдруг посмотрел на Любомиру, на дом Трофима да Марьяны, приворотное зелье свои чары и потеряло. И в голове прояснилось — что ж он делает то?!

В хате горящей уже и вопли стихли. Ринулся Василь голыми руками поленья откидывать, завыл дико, руки обжегши. Снова кинулся, да оттащили его мужики от пожарища…

Белым-бела стояла Любомира, пустыми и уже сухими глазами на дом пылающий смотрела.

А тут и крылья огромные захлопали.

Прилетел змей, перед Любомирой приземлился, пасть страшную оскалил.

Мужики только того и ждали, на змея пошли — да не брали шкуру толстую ни заточенные колья, ни ножи, ни топоры. Ничего не брало.

Огрызался, змей, рычал, пугал, да ни одного деревенского не поранил — отпихивал, отталкивал, да не трогал, не увечил. Сами друг друга покалечили-поранились, гурьбой на тварь окаянную набрасываясь. А от вида да крови запаха еще больше зверели.

Ни слова не проронила больше Любомира, к дереву привязанная, ни звука. С побоища глаз не сводила. Только слезы потекли, на змея на своего глядя.

Василь же образумить хотел мужиков-то, да сам пострадал, сильно ему досталось. А когда очнулся, к бывшей невесте подполз да отвязал ее, освободил несчастную. Шатаясь, двинулась Любомира прямо к змею. Позвала, руки протянула. Обернулся он, на любушку на свою посмотрел.

Стася же нож заговоренный достала, да в этот момент в сердце змея и вонзила. Змей на Стаську удивленно взглянул, да на рану, из которой кровь черная рекой хлынула. А потом лапы когтистые к Любомире протянул и, ей в глаза глядя, на землю осел.

Страшно закричала Любомира да замертво и упала, разорвалось сердце девичье. Прямо на мертвого змея на своего и рухнула, только руки скользнули по обе стороны от страшного тела, словно обнимая в последний раз любимого.

Тут и травница-знахарка появилась, на змея с Любомирой посмотрела, да на Стасю безумную:

— Не вышло у тебя, Стаська. Все одно они вместе останутся, хоть и не здесь. А тебе прощения нет. Как и мне за ворожбу мою. Да только нам обеим вовек не расплатиться, ни на этом свете, ни на том.

В этот миг шум послышался — никак еще змей летит? Нет, это озеро из берегов вышло, да деревню захлестнуло. А с черными водами и девы озерные явились.

Дико визжали русалки, на куски разрывая всех — и тех, кто участвовал в страшном деянии, и тех, кто невиновен был. Вой людской до самого неба поднимался. Стасю схватили девицы хвостатые, за космы поволокли, зубами острыми в тело грешное вгрызались, сжирая заживо. Пламя от дома Марьяны да Трофима на другие хаты перекинулось, а когда огонь с водой сошлись, зрелище невиданное открылось — горела вода и лилось ручьем пламя. Орали русалки, кричали, волю почуяв. Да только в вопле нечеловеческом тоска смертная слышалась — любили русалки змея-то, любили и мстили за него людям неразумным, которые сами заступника убили, а зло на свободу выпустили.

А от того, что с голоду слишком много мяса человечьего наелись, большая часть русалок тут и передохла.

…Рухнули дома в потоки черные. И водой покрылось все.

А когда ушла вода, спала, ничего не осталось на этом месте. Ни хат, ни тел людских, ни змея мертвого с любимой своей. Все огонь да вода забрали.