Книга Эсперанса, страница 34 – Наталья Шемет

Словно бес какой в Василя вселился. Ночь пил, день пил, еще ночь пил, а наутро к Стаське пришел, говорит — знаю, мол, отомстить хочешь. И я хочу. За жизни наши неудалые — да и змея выловить надо, нечего ему всю округу тиранить.

В озере-то снова баба утопилась.

Шесть месяцев пролетели, как один день. Тяжко было Стасе, совсем тяжко дитя носить. Отправилась она к знахарке в назначенный срок и родила ребеночка недоношенного, да помер он. А из его кости да крови лезвие ведьма для ножа сделала — заговорила, что крепче стали оно стало. Стасе в руку вложила и сказала:

— Вот этим змея ты и убьешь. Только этот нож, ненавистью закаленный, шкуру его проткнет да в самое сердце вонзится. Если силы у тебя будут.

— Будут, — отвечала Стася да смехом безумным засмеялась.

А Любомира и верно, жила да не тужила со змеем своим. Была у него под землей хата — не хата, дом — не дом, дворец — не дворец, но хоромы богатые. Любил девицу змей, на руках носил, насмотреться не мог. Любушкой своей да Любомирушкой называл, от всего ограждал. Да и она не могла наглядеться на милого своего да на родненького. Больше жизни любила. Не жалела, что деревню покинула.

Только по матери скучала.

Порой улетал змей да наказывал — не ходи в деревню. Придумаем, как с матушкой тебе свидеться.

Не выдержала однажды Любомира, заскучала одна да к матери с отцом и отправилась. Хоть одним глазком на родных посмотреть!

Тут-то и поймал ее Василь, косу на кулак намотал да в деревню волоком поволок.

Вся деревня собралась: ох и охота было посмотреть на жену змееву! Вот кто во всех бедах-то виноват! Теперь только самого змея изловить да убить тварь поганую! Глядишь, и русалки перестанут деревенских донимать, к себе зазывать, глядишь, успокоится озеро-то.

Да только и не в русалках дело было, а в том, что Стася, как безумная, — глаза очумелые, в уголках губ пена застыла, — по хатам бегала, везде про Любомиру рассказывала — что от той все беды. Где скотина захворала или где кормилец ногу сломал да теперь недвижим лежит — все, все это Любомирка со змеем со своим наколдовали!

Озверели деревенские. Разорвать на части хотели Любомиру, да заступилась за нее та же Стаська — не трожьте, говорит. Змей-то ее проклятый сам к нам придет, бабу свою вызволять! Чай, в лесу он хозяин, а тут мы его встретим!

Совсем Стася облик человеческий потеряла, сама на русалку похожа стала, зубы скалит, страшная. Как ведьма прямо.

Привязали Любомиру к дереву посреди деревни-то, да так и оставили.

Стася веревку принесла, сама узлы проверяла, крепки ли, да еще и в лицо пленнице плюнула.

Губы запекшиеся с трудом разомкнув, прошептала девица:

— За что, Стасенька? Никому мы зла не делаем. А он же от русалок вас бережет, только он их и сдерживает. И тебя спас… Что же ты делаешь, за что губишь нас…

— Спас?! — взвыла Стася. — Надругаться надо мной хотел, чести девичьей лишить, а ты, ты — ведьма, ведьма, ведьма!..

Сказала — и сама поверила, от злости да ненависти уж и забыла, как дело было-то.

Плакали отец и мать, в ногах валялись, дочку отпустить просили. А как ночь пришла, освободить хотели. Там их и поймали, в хате заперли. Двери-окна заколотили, да нечаянно кто-то огонь обронил. Вот и занялась хата Марьянина да Трофимова, прямо на глазах у дочери и занялась.