Книга Брачная афера, или Целительница в бегах, страница 49 – Татьяна Серганова

Это была женщина среднего возраста с открытым лицом и мелкими морщинами вокруг светло-карих уставших глаз. На голове она носила пестрый платок и говорила с тягучим южным акцентом. Ее кожа выглядела темнее привычного, а пальцы на руках от тяжелого труда загрубели и стали шершавыми. Одевалась она просто и без изысков, во время работы поверх длинного платья натягивая застиранный фартук с карманами.

— Добро пожаловать к нам, госпожа целительница, — коверкая слова, с улыбкой произнесла она и даже слегка наклонила голову в знак приветствия.

Я ответила ей тем же и тоже склонила голову.

— Спасибо.

— Если надобно чего, говорите. Я тута каждый день.

Больше ничего интересного не произошло, а потому я решила заняться очень важным вопросом — планированием.

Достав листок бумаги, я взяла ручку и принялась писать список того, что требуется сделать. Не скажу, что все получилось легко, все-таки занятие для меня оказалось новое и непривычное. Написав первые пару строчек про цветы и краску, я на несколько минут замерла, растерянно кусая кончик ручки. Добавила еще пару пунктов. Нахмурилась и вычеркнула последний. Немного поразмыслив, вычеркнула верхний. Снова подумала и вернула его назад, обведя кружком. А тот нижний зачеркнула еще пару раз, чтобы не путал. И снова погрузилась в мыслительный процесс.

К концу рабочего дня у меня имелся список из тридцати пунктов, которые я собиралась осуществить. Сложив листок в несколько раз, я засунула его в карман пиджака и встала со стула. Настала пора заняться делами.

Но сначала я поднялась к малышке Хельге. Она лежала в постели и, высунув язык от усердия, что-то увлеченно рисовала на листе бумаги. Карандаши у нее были самые обычные и недорогие. Всего семь цветов. Внезапно вспомнилось, что в моем детстве их насчитывалось около трехсот самых разных оттенков.

— Что рисуешь? — спросила я, подходя ближе.

Ее матери в палате не обнаружилось, чему я ничуть не удивилась. Не могла же она все время сидеть здесь с дочкой, должен же кто-то работать.

— Лес, — ответила девочка. — Я никогда не видела лес, но мама рассказывала, что там красиво. И много-много деревьев. Они высокие, до самого неба. И зеленые. Похоже?

Хельга показала мне свой рисунок.

— Очень, — кивнула я, стараясь не думать о том, что малышка всю жизнь провела в этом сером, неуютном тридцать третьем форте и ничего не видела. Решимость что-то изменить становилась все сильнее, как и ощущение, что я все делаю правильно. — Как ты себя чувствуешь?

— Чешется, — скривилась она.

— Значит, заживает, — улыбнулась я. — Готова к новому курсу лечения?

— Да.

На этот раз мне удалось увеличить время лечения, использовав гораздо больше сил.

— Ты молодец, если так будет продолжаться дальше, то мы сможем снять гипс совсем скоро, — пообещала я.

Мне бы лекарства из списка, который я оставила у Фореста, и тогда процесс значительно ускорился бы.

— Ты здесь одна? — спросила я, прежде чем уйти.

— Пока да, — вновь взяв карандаш, кивнула Хельга.

— Если хочешь, я могу побыть с тобой.

— Нет. Мама придет после работы.

Про отца я спрашивать не стала. Судя по всему, он давно отсутствовал в жизни этой девочки и ее мамы.

С Лимой мы встретились где-то на середине пути.

— Сейчас пойдем или после ужина? — спросила она с неизменной улыбкой на губах.