Книга Брачная афера, или Целительница в бегах, страница 60 – Татьяна Серганова

Подходила к концу вторая неделя моего пребывания в тридцать третьем форте. Я как раз заканчивала прием господина Шайдера, который смущаясь и заикаясь, поведал мне о своей проблеме — частом вставании в уборную по ночам.

— Я пробовал пить настойку Уилбон, но не помогает, — признался он. — Только изжога появилась и чешется.

— Где чешется? — тут же вскинулась я, продолжая заполнять карточку пациента.

— Там… чешется… — несчастным голосом прошептал он и еще сильнее покраснел.

Я перевела взгляд на его лицо, спустилась чуть ниже. Господин Шайдер быстро свел колени и положил на них руки, явно желая скрыть от меня самое дорогое.

— Хм… что ж, видимо, к вашей… проблеме с частым мочеиспусканием можно добавить аллергическую реакцию на компоненты настойки, которую вы пили.

— И что теперь делать?

«Не пить всякую самодельную дрянь!» — подумала я, но вслух сказала:

— Лечиться. Я сейчас все вам напишу. И дам лекарства.

Стоило Шайдеру уйти, как в кабинет вновь постучали.

— Позволите, госпожа целительница?

На пороге неловко переминалась с ноги на ногу тетушка Талита.

— Да, конечно, заходите. Что-то не так? Вы плохо себя чувствуете?

— Нет. Я по рабочему вопросу. В последние дни у нас прибавилось пациентов и тех, кого вы положили в палаты.

— Так. И что?

Количество пациентов в лечебнице действительно увеличилось. А куда деваться, если обнаружилось столько запущенных хронических заболеваний, которые необходимо лечить не только наложением рук, которые так любил старый Ганк, но и лекарствами и капельницами, а еще постельным режимом.

— Продуктов у нас… не хватает.

Отложив ручку в сторону, я удивленно уставилась на пожилую санитарку.

— Чего не хватает?

— Продуктов, — вздохнула она. — У нас же все под расчет было. Питание тоже выдавалось. Годами ничего не менялось. А сейчас… мне и кормить больных нечем. Кончилось все.

Вот такого я точно не ожидала. Этот аспект работы лечебницы как-то ускользнул от меня. И теперь внезапно выяснилось, тут надо не только лечить, но и кормить, убирать, ухаживать, разговаривать, смотреть.

— А как нам можно увеличить количество продуктов?

— Надо прошение писать и нести… — Тетушка Талита красноречиво замолчала.

А я прикусила губу, чтобы не фыркнуть, поскольку догадаться было нетрудно.

— Господину Форесту?

— Да. Он должен подписать смету. Я тут вот… составила.

Она протянула мне слегка помятый лист бумаги с кривым краем, на котором немного коряво был составлен текст прошения.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Сегодня же схожу к господину Форесту и все у него подпишу. Нельзя допустить, чтобы пациенты голодали.

Но сначала предстояло все переписать и красиво оформить.

Едва я показалась на пороге приемной, Лима тяжело вздохнула и покачала головой.

— Прости, Миранда, но он строго-настрого запретил тебя к нему пускать.

Чего-то подобного я и ожидала. Поэтому подойдя к ее столу, села на стульчик для посетителей и, подперев щеку ладонью, грустно спросила:

— Совсем никак?

— Совсем. — Лима наклонилась ко мне через стол и тихо прошептала: — Ты единственная, кто обладает поразительной способностью доводить господина Фореста.

— Звучит как комплимент, — улыбнулась я, тоже подаваясь вперед. — Но не переживай, я сегодня пришла с миром. И даже могу не заходить. Вот. — Я протянула ей листок со сметой и заявлением о перерасчете средств, выделяемых на питание пациентов. — Подпиши, пожалуйста, у своего грозного начальника, а я позже зайду. Хорошо?