Книга Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок, страница 46 – Елена Кутукова

Только спустя несколько секунд до меня дошло: это ведь я. В голове не укладывалось — какая-то нелепость, бессмыслица.

Я почувствовала, как взгляд Кияры буквально сверлит меня. Алия тоже не сводила с меня глаз: в её взгляде смешались злость и боль. Мне даже показалось — или это только моё воображение? — что и Кияра смотрит на меня с недобрым подозрением. Я бы тоже удивилась, если бы чужой человек, едва появившийся в доме, вдруг стал наследницей всего. Тем более — тем, кого видели всего два раза в жизни.

— Почему ты? — не выдержала Алия. В её голосе звенела обида. — Почему не Кияра?

— Я не знаю, — выдохнула я, ощущая, как пересохло во рту.

Я понимала: Алия могла бы спросить и о себе. Она старше, она знает о приюте гораздо больше меня.

— Может, это связано с магией, — неуверенно предположила я, надеясь, что хоть это объяснит ситуацию.

Алия только резко фыркнула.

— А ты много знаешь о магии? — спросила Кияра.

В её голосе звучала надежда — будто если я вдруг окажусь настоящей ведьмой, всё встанет на свои места.

— Тогда всё логично, — чуть тише добавила она. — Радана завещала дом тебе. Значит, ты сможешь продолжить её дело?

Она умолкла, давая мне возможность ответить.

— Я мало знаю о магии, — честно призналась я. — Но кое-какой дар у меня есть, и кое-что я умею.

Мой голос, наверное, звучал увереннее, чем я себя чувствовала. Я заметила разочарование на лицах обеих женщин — и понимала их, ведь то же разочарование сейчас жгло и меня изнутри.

— А ещё ты вполне можешь продать этот дом и уехать куда угодно, — холодно бросила Алия. — В конце концов, кто тебе эти дети? Кому они вообще нужны?

Я увидела, как Кияра вздрогнула. Неужели она и вправду думает, что я могу бросить их?

— Одного из этих детей я сама сюда привела, и нас обеих Радана приняла, — твёрдо сказала я. — Я никого не собираюсь бросать.

Я не была уверена, что Алия мне поверила. Но, по крайней мере, она больше не спорила.

— Я тоже в шоке, как и вы, — продолжила я, стараясь говорить чётко. — Но сейчас нам нужно собраться, подумать, как рассказать детям, и сделать всё, чтобы приют продолжал жить. А потом — разобраться, что же на самом деле случилось с Раданой.

Кияра, всё ещё сжимая письмо, вдруг заговорила глухим голосом:

— В завещании Радана написала, что тебе надо передать кое-какие слова…

— Какие? — спросила я, чувствуя, как сердце сжимается в тревожном ожидании.

Кто знает, какими могут быть эти слова. Лично мне ужасно хотелось получить хоть какие-то ответы — понять, что происходит, что делать дальше. Может быть, мне бы пригодился совет: как вести себя или просто поддержка, взгляд со стороны. А лучше всего — конкретная, подробная инструкция, где расписано по шагам: «Сделай раз, два, три — и всё наладится».

— Она просила беречь детей. Приложить все силы, чтобы их защитить, — коротко ответила Кияра, но в её голосе, обычно спокойном и невозмутимом, я уловила слабую дрожь.

Я задумчиво провела пальцами по столу, размышляя: неужели кому-то действительно могло прийти в голову причинить вред этим детям? Или, может быть, кто-то уже пытался это сделать? В памяти всплывали тревожные истории, слышанные ещё в детстве, о похищениях и нападениях.

— Кто-нибудь пытался похищать детей? Или нападал на них? — спросила я, осторожно выбирая слова, чтобы не напугать собеседниц ещё сильнее.