Книга Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок, страница 49 – Елена Кутукова

— Найдём кого-нибудь другого, — вздохнула я, пытаясь приободриться. — Кто из вас умеет готовить?

— Я, — отозвалась Алия, собравшись с духом. — Скажу детям заняться уборкой, а пока приготовлю что-нибудь на обед.

— Проверь, пожалуйста, и наши запасы, — попросила я. — Нам нужно составить список необходимых покупок.

— Конечно, — кивнула Алия, быстро вытирая слёзы.

— Кияра, присмотри, пожалуйста, за детьми, — попросила я свою вторую помощницу. Та выглядела встревоженной, но согласно кивнула.

Женщины разошлись, и в кабинете повисла тяжёлая, вязкая тишина. Она давила на плечи. Захотелось закричать, хлопнуть дверью, разорвать эту паузу, но я сдержалась. Сделала глубокий вдох, выпрямила спину и попыталась сосредоточиться на делах.

В этот момент на столе снова зазвенела шкатулка — не один, а целых два раза подряд. Я вздрогнула, вынырнув из своих мыслей, и поспешила открыть её. Внутри лежали два письма: одно адресовано Алии, другое — Радане. Сердце неприятно сжалось, будто предчувствуя беду. Я вскрыла письмо для Раданы — и узнала, что у одной из родственниц Алии серьёзно ухудшилось здоровье, и её срочно просят приехать, чтобы помочь.

«Час от часу не легче», — с горечью подумала я, ощущая, как груз ответственности становится всё тяжелее. Нас и так мало, а теперь, возможно, придётся отпустить ещё и Алию. Всё происходящее казалось испытанием — и я не знала, выдержу ли я его.

Но выбора не оставалось. Я аккуратно сложила письмо, провела рукой по лбу, чтобы прогнать тяжёлые мысли, и решила поговорить с Алией: может, она сможет задержаться хотя бы на несколько дней — пока я не найду ей замену.

В этот момент из-за двери донёсся неожиданный звон — резкий, тонкий, металлический. Я вздрогнула, не сразу осознав, что звук доносился с улицы, от калитки. Значит, к нам кто-то пришёл. Сердце забилось чаще: неожиданные гости в такой день не сулили ничего хорошего. Но надо было выяснить, кто стоит на пороге.

Я вышла из кабинета и медленно, стараясь сохранять спокойствие, пошла по коридору. Дети не попадались мне на глаза: кто-то шептался в спальне, кто-то стирал бельё в прачечной, кто-то тихо играл в углу общей комнаты. В доме царило напряжение, будто все затаились, ожидая перемен.

Я вышла во двор. Небо над головой затянули тёмные облака, и всё вокруг казалось ещё более унылым и неуютным. Скрипнула калитка, и передо мной предстал незнакомец. Он был высоким, почти на голову выше меня, с густыми светлыми волосами, падающими на плечи. Его бордовая мантия, отороченная золотом, смотрелась вызывающе роскошно на фоне нашего скромного приюта.

Но больше всего меня поразили его глаза. Они были изумрудно-зелёными, яркими, словно весенние листья на солнце, и в них плясали искорки озорства, лёгкой насмешки — и чего-то ещё, чего я не могла сразу распознать.

Он смерил меня долгим, внимательным взглядом, будто изучая каждую черту моего лица, и только потом заговорил необычайно приятным, немного тягучим голосом:

— Рад, наконец, познакомиться с вами, Джорджина Рауз, — произнёс он, будто уже знал обо мне всё. — Девушка восемнадцати лет, новая хозяйка этого приюта.

— Здравствуйте. Откуда вы узнали об этом? — я не стала скрывать раздражения в голосе, позволив себе даже слегка повысить тон.

Внутри всё кипело. Я сама узнала о трагедии меньше часа назад и до сих пор не могла поверить, что Раданы больше нет. Как человек, которого я впервые вижу у ворот приюта, уже так осведомлён о произошедшем? Его невозмутимость только сильнее настораживала, будто он пришёл не на похороны, а по заранее намеченному делу.