Книга Ни слова, господин министр!, страница 208 – Наталья Варварова

Однако я ошиблась. Мы еще не закончили.

— Я его убью, — с нажимом заявил он. — Ту тварь, которая заставила тебя страдать и чуть не погубила. Мне все равно, что он король и мой отец. Он половину письма расписывал, как ты ползала перед ним на коленях.

Я дернулась. Грязная дурь Стефана теперь известна и моему мальчику.

— Ничего из этого не было, — я почти крикнула, хотя до этого говорила скорее тихо. — Король рехнулся и черпает силу, купаясь в чужих страданиях. Я так благодарна Родерику, что он показал мне, что тогда случилось. Пускай и ценой своей любви… Но ты даже не вздумай, что за бред! Я увезу тебя отсюда завтра же.

Но не успел Дэвид мне возразить, как от стены, погруженной в полумрак, отделился Родерик собственной персоной. Сколько он там стоял, закрыв потоки от нас обоих, и сколько уже услышал?

— Извините, но я решил, что эта беседа касается и меня тоже. Точнее, я шел за Лив и не стал вас прерывать, а теперь самое время. Ты еле сидишь, дорогая. Вместо того чтобы спокойно восстанавливаться, поспешила затопить силой всю Фересию.

Он встал сзади и положил руки мне на плечи.

— Ты, что же, считаешь, что за твою мать некому заступиться? Она была мне невестой, а Стефан — братом. По-моему, это мое дело. А тебе сейчас вмешиваться не стоит.

Он так выделил это «сейчас», что я подпрыгнула.

— Да вы психи, оба. Немедленно перестаньте. Родерик, ты же сказал, что переход власти будет тихим и в рамках феграна… Между вами эта кракова воронка. Стефан столько лет тебя не трогал, и, очевидно, не случайно.

Но эти двое молчали и сверлили друг друга глазами. Старший Конрад излучал напряжение, а младший — не сдавался. Впрочем, их поединок оборвался довольно резко. Сын отвернулся к противоположной стене.

— Я рад, что ты меня понял, — сообщил князь, выступая вперед.

Он несколько раз похлопал Дейва по руке. Тот посмотрел на нас, открыл рот, чтобы что-то сказать … и заснул прямо на полуслове.

Я ахнула. Пощупала сыну пульс, но это оказался обычный сон. Не искусственное погружение.

— Как ты это сделал?

— На сегодня достаточно, Нахаленка. Он упрямый и добрый малый. Весь в тебя, но уже глубокая ночь.

— Мне не нравится, когда ты ведешь себя бесцеремонно.

Однако Родерик уже подхватил меня на руки.

— Давай напомню, что еще тебе нравится.

Вокруг его зрачков пульсировала черная кайма. Он устал и переполнен болью. То ли своей, то ли чужой.

Я могу потребовать поставить меня на пол или отнести в дальнюю спальню. И он даже послушается — и останется с собой один на один.

Обвила его шею руками. Потоки, крепко сплетенные из всех стихий сразу, обрушились на меня лавиной. В груди мага полыхал тревожный темный огонь. И кто же из нас устал?

Он наклонил ко мне голову и обжег поцелуем, в котором непонятно, чего больше — жадности?.. Восторга? Вот так значительно лучше. Узкие окна в переходах школы проплывали мимо чересчур быстро. Родерик не шел, а парил вместе со мной.

Он покрывал поцелуями мои руки — от локтевой ямки и до запястья, а я все никак не могла сосредоточиться. Это не сон, это со мной. Мы уже в его спальне, на той самой исполинской кровати, которая так будоражила воображение.

Однако напряжение после разговора с Дейвом не проходило. Оно только усиливалось потому, что я продолжала нервничать в такой неподходящий момент… Вчера Родерик остаток ночи согревал меня, заключив в объятия. Это было спокойно, даже чудесно. А сейчас я дрожала от болезненной неловкости. Он, единственный мужчина, мнением которого я дорожила, наблюдал за моей первой близостью — что-то более мерзкое сложно себе вообразить.