Книга Не учите меня, канцлер!, страница 7 – Наталья Варварова

Очевидно, там будет лицо. А на нем такое особенное выражение, которое я отлично изучила. Словно обладатель этой физиономии только что наступил в лужу.

— Не прошло и часа, как начался рабочий день, директор Браун. А вы уже в хлам, — изрек Торстонсон без всякой интонации. — Вам помочь подняться?

Любому другому мужчине я бы намекнула, что вопрос неджентльменский. Сначала помочь — а потом спрашивать. Однако с канцлером у нас давний уговор. Он стер из памяти у обоих все эмоции касательно нашего романа, а я запретила к себе приближаться.

Вообще Торстонсон — личность во всех смыслах примечательная. Он хорош собой, не глуп, знает на пару десятков языков больше, чем я (ну, у него и жизнь подлиннее, чем у простого мага), увлекается литературой разных народов. Однако достаточно глянуть на него один раз, как вылезут и минусы: привык командовать, слышит только себя и, как все в Элидиуме, относится к женщине как к существу второго сорта.

А еще это ларг, то есть обладатель редчайшей темной магии, и фактический правитель целого мира. Его дядюшка император последнее десятилетие не занимается делами. Зачем ему суета? Пускай канцлер разбирается.

… Я к тому, что у этого мужчины были все шансы обратить на себя мое внимание. Что он и сделал пятнадцать лет назад. Правда, тогда я не догадывалась, что профессор, вскруживший мне голову, у себя на родине известен вовсе не научными трудами.

Выходцев с Элидиума я ранее не встречала. Об их социальном и политическом устройстве имела лишь смутное представление.

Переходы туда-сюда были доступны правителям и дипломатам. Но в тот момент меня это не занимало. Какой-то чужой мир с ограниченным количеством внешних контактов… Я и не подозревала, что когда-нибудь окажусь под его низкими небесами.

Мы познакомились на трехдневной конференции по языковым магическим моделям, проходившей на нашей территории, в стране под названием Загот. Бурный роман случился сразу и длился две недели, а далее меня ждала катастрофа. Да, сожалений маг после себя не оставил — зато последствия я разгребала до сих пор.

Но у медали две стороны, говаривал наш лесник, собирая мзду у желающих поохотиться (мы гадали, где же он находил столько простофиль — на пришкольном наделе водилась только заряженная магией живность, которую можно было выслеживать годами)… Что же, я не могла влюбиться в Торстонсона по-новой, на меня не действовала его подавляющая аура, и я ни толики перед ним не трепетала.

По-моему, последний факт и заложил основу моего авторитета в Тайлерине. Дети не верили глазам, когда замечали, как их директор оживленно жестикулировала перед носом у ларга. А канцлер… и через три месяца я все еще не понимала, зачем он вытащил сюда именно меня.

В общем, я проигнорировала вопрос всесильного господина. Не смущаясь, воспользовалась еще одной микродозой из браслета и встала перед ним более-менее прямо. Без каблуков — это мелочи. Главное, не махать руками и крепко держаться за лацканы пиджака.

— Вы обязаны были предупредить о визите заранее. А ваше присутствие у меня в кабинете и вовсе возмутительно.

В тех странах, где я работала, начальство не врывалось в закрытые комнаты подчиненных. Разве что в рамках проверки и с соответствующими документами.

— Вы случайно не ударились головой, леди лети? Об ветку не приложились?