Книга Станешь моей истинной!, страница 96 – Лана Воронецкая

Ведьма забрала у них чары принуждения.

Сбоку подошла еще одна ведьма –протянула шкатулку. Они уложили чары и захлопнули крышку.

Вместе со щелчком крышки всё исчезло –деревья, трава, сама роща. Оборвался объемный звук.

Вспыхнул свет в зале.

Старшая ведьма, подняла лицо Беляны за подбородок. Та совсем притихла и растерялась, будто вместе с чарами у неё забрали весь гонор и спесь. И …заодно молодость и красоту. Прелестное личико осунулось, на нем проявились морщины, спина ссутулилась.

Черноволосая женщина долго вглядывалась в потухшие глаза блондинки.

Потом отпустила и обратилась к Брайли:

—Чтобы сохранить жизнь твоей матери понадобилось забрать часть воспоминаний. Наши поступки, мысли, эмоции –всё это продлевает нам жизнь или сокращает её. И дело не в наказании свыше. Это, как добровольно пить яд. Негативные эмоции отравляют душу, также как яд тело. Ну, и процесс старения скорее всего еще продолжится. Это –плата за жизнь.

Брайли открыл рот, хотел что-то спросить, но Верховная показала жестом молчать.

— Я всё сказала. Нам пора.

Снова вспыхнул голубой портал.

В полной тишине ведьмы стройным рядком –по очереди исчезали в проходе. Последней уходила Верховная. Она обернулась перед тем, как шагнуть и сказала:

— У всех, кому чары повлияли на память, она восстановится в ближайшие сутки.

Ректор Луцер потянул меня в коридор.

— Похоже, представление на сегодня закончено. Уверен, Шаардан здесь и без меня справится. Идём, моя маленькая.

Последние слова прошептал на самое ушко хриплым голосом. Так, что по телу разбежались мурашки.

____________

наконец-то ректор получит, чего так сильно желал))))

Господин Луцер… Святозар. Нет, всё-таки господин Луцер, не могу назвать по имени, язык не поворачивается. Не буду никак называть, а то ему не нравится, когда обращаюсь по фамилии.

Смеркалось. Дракон ректора снова принёс меня в самый кратер вулкана, на берег небольшого озера с магическими выплесками. Поставил на камни и обернулся человеком. На голом торсе ректора болтался камзол.

Дышалось легко –снова наколдовал фильтры в нос?

— Эдна, нам надо поработать с твоей аурой. Я кое-что просчитал. Думаю, уже совсем скоро выпустим твою драконицу, и вы даже попробуете полететь.

Кто-то заелозил внутри и забил хвостом. «Тшш,» — шикнула, надеясь, что ректор не заметил. Но он улыбнулся.

Ректор сбросил камзол. Я уставилась на рельефные мышцы торса. Почему-то сглотнула –получилось шумно. Он снова улыбнулся. Всё замечает. Я смутилась.

Приблизился вплотную и стал расстегивать собственноручно застегнутые пуговице на своей же рубашке, которую надел мне в убежище Беляны. Ой. У меня же там голая грудь. Заставила себя стоять смирно, а внутри всё переворачивалось от незнакомых ощущений и немножечко потряхивало от предвкушения, разбавленного страхом.

— Не бойся, — ректор стянул с меня рубашку, отбросил на землю.

Я попыталась прикрыть грудь руками, но он убрал их, и наоборот, стянул еще и рукава платья, обнажив полностью по пояс. Легкий ветерок играл с прядками и обдувал соски, которые сжались в маленькие горошинки.

— Ты очень красивая, Эдна. Не надо меня стесняться. Мне очень нравится твоя грудь.

Я перестала пытаться прикрыться, позволяя ему рассматривать себя, но глаза прикрыла –все-таки чувствовала себя очень неудобно. Но не хотелось опозориться перед мужчиной, который признался, что любит.