Книга Отвергнутая жена. Хозяйка старого поместья, страница 92 – Натали Эмбер

– Мамочка, смотри! Я нашёл самого храброго рыцаря! – раздался звонкий голосок у моих ног.

Я опустила взгляд. Мой четырёхлетний сын, Михаэль де Васкес, будущий герцог, с торжествующим видом поднимал над головой пухлого, полосатого жука. Его тёмные кудри растрепались, на щеках играл здоровый румянец, а в огромных карих глазах светилось безудержное любопытство ко всему миру.

– Он очень храбрый, мой милый, – улыбнулась я, – Но даже храбрым рыцарям иногда нужно отдохнуть в своей крепости. Отнеси его под яблоню, чтобы он не устал.

Миха серьёзно кивнул, восприняв мои слова как прямое указание, и бережно, сложив ладошки лодочкой, понёс жука к ближайшему дереву.

Я наблюдала за ним, и сердце наполнялось такой нежностью, что казалось, вот-вот разорвётся от счастья. Он был живым воплощением моей любви к Энрике – такой же решительный, любознательный и невероятно серьёзный для своих лет.

– Кажется, наш спасатель справился с миссией, – рядом со мной раздался мягкий, уже почти взрослый голос.

Изабель, моя падчерица, а теперь уже просто дочь, сидела на расстеленном на траве пледе, подперев подбородок рукой и наблюдая за братом. На ней было нарядное платье из голубого шёлка.

В свои двенадцать лет из хрупкого ребёнка она начала превращаться в красивую леди. Тонкие, изящные черты лица, тёмно-русые волосы, заплетённые в сложную косу. В её глазах, таких же тёмных, как у отца, светилась безграничная нежность к младшему брату.

– Он весь в отца, – вздохнула она улыбаясь. – Найдёт проблему и сразу бросается её решать. Даже если проблема – это всего лишь бедный жук, перевернувшийся на спину.

– Твой отец именно такой, – рассмеялась я, – Не мог же сын пойти в кого-то другого.

Мы сидели в тишине, нарушаемой лишь жужжанием пчёл в цветущих ветвях и щебетом птиц. Я смотрела на играющего Миху, на задумчивую Изабель, чувствовала под сердцем толчки нового малыша и ловила себя на мысли, что жду лишь одного человека, чтобы картина была идеальной.

Энрике уехал в Нортеншир три дня назад. Какая-то внезапная проверка, неотложные дела. Он обещал вернуться сегодня, поэтому я то и дело бросала взгляд на дорогу, ведущую от главных ворот.

– Он успеет, мама, – тихо сказала Изабель, словно читая мои мысли. Её уже давно ничего не удивляло, включая мою способность краснеть по поводу и без. – Папа обещал быть к ужину. А он никогда не нарушает своих обещаний.

– Знаю, что успеет, – задумчиво ответила я, – Просто скучаю.

– Мы всё по нему скучаем, – улыбнулась она. – Даже этот непоседа, – она кивнула в сторону Михи, который теперь пытался залезть на низкую ветку яблони.

В этот момент где-то вдали, за стенами сада, послышался знакомый гул приближающегося экипажа, смешанный с цокотом копыт конной охраны. Сердце сделало в груди ликующий кувырок. Изабель встрепенулась и вскочила на ноги, смахнув с платья травинки. Даже Миха обернулся, уцепившись за ветку.

– Папа? – спросил он, и его глаза загорелись.

Мы вышли из сада на главную подъездную аллею и стояли там, поджидая его. Я с руками на животе. Изабель, выпрямившись в струнку, стараясь казаться взрослее. И Миха, успевший схватить меня за юбку и теперь выглядывавший из-за неё.

Лицо Энрике было усталым, но глаза, те самые тёмные, пронзительные глаза, сияли при виде нас таким безграничным облегчением и любовью, что у меня перехватило дыхание.