Книга Плюс-один, страница 49 – Дженна Левин

Я не видела в этом вреда.

— Конечно.

— Отлично, — обрадовался он. — Потому что «работает в IT» звучит до ужаса скучно.

Я фыркнула.

— Ладно, справедливо. Но в моё оправдание: я придумала это на ходу. В любом случае, мы, наверное, чересчур всё усложняем. Лучше плыть по течению. — Видя, что он смотрит на меня непонимающе, я пояснила: — Просто будь собой.

— Быть собой, — повторил он. — И притворяться, что я в тебя влюблён.

У меня загорелись щёки. Мы договаривались притворяться, что встречаемся. Но о влюблённости речи не шло. Хотя, по правде говоря? Чтобы это сработало, он, пожалуй, был прав.

— Ээ, да, — пробормотала я, чувствуя, что краснею ещё сильнее. — Кроме этого, просто будь собой. Всё будет нормально.

— Знаменитые последние слова, — предостерёг он.

И, как оказалось, он тоже был прав.

Тётя Сью была из тех типичных жителей Среднего Запада, кто считал, что дом не является домом, если его интерьер и экстерьер не украшены в соответствии с сезоном. Конечно, март в Чикаго — это не совсем определённый сезон. Поэтому, кроме арки, под которой мы с Реджи прошли к парадной двери — тётя Сью оплела её свежими сосновыми ветками и украсила одной-единственной, довольно сдержанной, большой розовой лентой, — во дворе, казалось, больше ничего не менялось.

Реджи был всё равно впечатлён.

— Ух ты, — сказал он, шагнув под арку. Он всмотрелся в сосновые ветки над нами. — Это настоящая сосна?

Я уже собиралась сказать, что моя тётя никогда в жизни не стала бы украшать дом искусственной зеленью, когда он протянул руку, оторвал пучок иголок… и сунул их в рот.

— Фу, — пробормотал он, передёрнувшись, и тут же выплюнул иголки себе в ладонь. Посмотрел на них с такой яростью, словно они только что переехали его собаку.

Я уставилась на него, ошарашенная.

— Разумеется, фу. Ты что, восьмилетний ребёнок? Зачем, чёрт возьми, ты попробовал их на вкус?

— Я не попробовал, я просто хотел узнать, как они на вкус, — его лицо всё ещё кривилось от отвращения. — Проверить, отличаются ли они. Ведь теперь всё на вкус другое.

— Другое? Другое — по сравнению с чем?

Вместо ответа он протянул ко мне руку. У меня перехватило дыхание.

Я смутно осознавала, что он снова в своём «Старом Пушистике», но всё моё внимание сосредоточилось на его протянутой ладони. Все мысли вертелись вокруг того, что я не могу оставить её висеть в воздухе, если мы хотим, чтобы наш спектакль выглядел правдоподобно.

Разве я не предполагала, что придётся его касаться на глазах у других? Если уж мы собирались убедить мою семью, показательные проявления нежности только помогут.

— Ну да, — пробормотала я скорее себе.

Я взяла его руку, переплетя наши пальцы. Я всё ещё не знала, чем он занимался раньше, но его крепкая хватка, как и широкие плечи и узкая талия, намекали на то, что он явно тренируется.

Его пальцы чуть согнулись, ладонь была такой же холодной на ощупь, как и в вечер нашего знакомства, и в кофейне. Несомненно, этот человек буквально излучал холод.

Я ответила нажатым в ответ сжатием пальцев, и он улыбнулся мне. Затем его взгляд скользнул к моим плечам, к слишком тонкому кардигану.

Он нахмурился.

— Я очень давно не делал ничего подобного, — сказал он, многозначительно указав свободной рукой на нас двоих. — Но в последний раз, когда я был хоть на чём-то похожем на свидание в прохладный вечер, принято было предложить даме своё пальто.